Мы подошли к перекрестку Милуэйн-роуд и Кемптон-роуд. Тут наши пути расходились. Сколько раз мы встречались и прощались тут? Не сосчитать! За время нашей дружбы это ничем не примечательное место стало особенным. Обычно мы ждали друг друга возле дома под номером сорок пять. Садик дома выходил на дорогу. И сейчас мы остановились возле цветущих кустов алых азалий.
– Тогда давай здесь же, в шесть вечера, – предложила Оливия.
Я кивнула.
– Увидимся в шесть!
Когда я пришла домой, на кухне обедал отец. Такое случалось редко, но иногда они с мамой приезжали на обед с работы из Ардвика – района, где находилась фабрика.
– Привет, а где мама?
– Уехала на встречу с клиентом.
– А когда вернется?
– К восьми вечера, наверное, будет.
Я мысленно поблагодарила Вселенную. Улизнуть из дома куда проще, когда мамы нет. Конечно, меня отпустят к Оливии, но врать маме – это всегда испытание не из легких. То ли дело папа, с ним у нас взаимный нейтралитет. Он не трогает меня, а я его. Идиллия!
– Я сегодня вечером пойду к Оливии позаниматься.
– Угу, – папа отодвинул пустую тарелку и взялся за кофе, захватив заодно и газету, лежавшую на подоконнике.
Я решила обнаглеть.
– Пап, мне карманные нужны.
– Мы же тебе давали в начале недели – пробормотал папа, скорее на автомате. Глаза его скользили по заголовкам первой полосы.
– Да, но я хочу нам на вечер с Оливией купить что-нибудь. Может, тортик. Мы же будем заниматься, мозгу нужны углеводы.
Отец даже не поднял взгляда от газеты.
– Возьми мой кошелек, он в кармане плаща.
Довольная, я побежала в прихожую. Как хорошо, что папа сегодня один зашел на обед! При маме такое бы не прокатило.
Из кухни донеслось:
– Фло, три фунта, не больше!
– Хорошо, пап!
До вечера у меня оставалось несколько часов, и я решила использовать это время, плотно засев за домашку. Учеба в Левеншулме и так не сахар, а в выпускном классе из девчонок и вовсе выжимали все соки. Учителя любили приговаривать, что это все для нашего же блага, вот поступим в престижные учебные заведения, получим шикарное образование, заживем жизнью мечты и будем школу добрым словом вспоминать. Лично мне кажется, что лажа это какая-то – с благодарностью вспоминать тех, кто мучил тебя и в грош не ставил, наслаждаясь при этом своей властью над молоденькими испуганными ученицами.