Остаток дня Элизабет провела прекрасно. Она поболтала с отцом Джоном, обслужила мадам Салливан и её хорошеньких дочек с розовыми, круглыми мордашками. Дама приобрела медный таз, полпинты пива и плитку табака. Бет же, по собственной инициативе, насыпала в ладошки девочек лакричных леденцов, за что получила два восхищённо горящих взгляда и ворчание святого отца.
– Не будет проку, если ты будешь раздавать товар бесплатно.
– А я не собираюсь быть лавочницей, – беспечно откликнулась Бет.
Наконец в лавку протиснулся Джастин. Предчувствуя скорое возвращение хозяев, он развил бурную деятельность, то и дело попадаясь на глаза Элизабет. Она отвечала ему ледяным взглядом, и только присутствие отца Джона сдерживало назревающую ссору. Джастин понимал, что мистер Муркок не одобрит его праздное времяпровождение, если только Бет вздумает ему нажаловаться. Поэтому он, наконец, решился:
– Брось, Бетти, дуться, – прошептал он быстро, бросая косые взоры в сторону священника.
– Я ворочала кули и таскала тяжёлые тюки, – сгустила Элизабет краски, – пропустила из-за этого пару выгодных клиентов.… Думаю, Самуэлю это не понравится.
– Брось, Бетти, мы же – друзья.
– В самом деле?
– Да, да, конечно!
– При случае припомню тебе эти слова.
Их перешёптывания не остались без внимания преподобного.
– Джастин неплохой малый, – сказал отец Джон, пытливо заглядывая в глаза Элизабет.
– Я тоже так думаю, – спокойно ответила девушка. – Только замуж за него я не собираюсь.
В таких вопросах лучше всего – сразу расставлять акценты. Бет была в этом уверена, не то, не успеешь глазом моргнуть, прослывешь невестой.
– Тебе ведь уже 25, дочь моя. Возраст не малый. Можно остаться совсем без мужа. (Вот этого Элизабет как раз и не боялась!) Нельзя всю жизнь сидеть на шее у родственников.
«А я и не сижу у них на шее; я вкалываю на них как лошадь» – резонно отметила про себя девушка, а вслух смиренно проворковала:
– Я много думаю над этим, святой отец…