Хотя, все же, мне было интересно, что там за молодой бизнесмен. Их в нашем городе не так уж и много. Может быть, какой-нибудь знакомый Марка, обязательно поинтересуюсь, когда узнаю имя заказчика…
Мы расселись по своим местам, ожидая его приезда. Я занималась проверкой проекции на компьютере, когда стеклянные двери офиса распахнулись, и боковым зрением я заметила три мужские фигуры. За ними следом зашла Анжелика Борисовна и сияющим, но немного волнующимся голосом произнесла:
– Коллеги, пожалуйста знакомьтесь, наш новый клиент – Алексей Викторович Рябинин.
Моё сердце, до этого спокойно существовавшее, вдруг замерло. Что, черт возьми!? Имя прозвучало, как удар грома. Я в ужасе подняла глаза.
Высокий, широкоплечий, с темными, коротко стриженными волосами, отросшей ухоженной бородкой и проницательным взглядом. Он был одет в дорогой, идеально сидящий костюм, и излучал уверенность, граничащую с надменностью.
В его изумрудных глазах, подобных моим, мелькнуло что-то… непонятное. Узнавание? Удивление? Или что-то ещё, более сложное? Он несколько секунд смотрел на меня, словно пытаясь разгадать, а потом его лицо приняло бесстрастное выражение.
– Добрый день, – сказал он ровным, спокойным все таким же хриплым баритоном, и его взгляд снова скользнул по мне, задерживаясь лишь на мгновение.
Анжелика Борисовна, всё ещё сияющая, уже рассказывала ему о наших возможностях и проектах. Я сидела, словно окаменев. Всё моё тело напряглось, внутри всё кипело. Этот неприятный вакуум в душе, который я пыталась заглушить работой, Владом, всё это испарилось, сменившись бурлящей смесью чувств: удивления, недоумения, безмерной злости и… неужели?… Ностальгии?
Алиса, сидевшая рядом и понимающая, что происходит, ошарашено глядела на меня. Алексей закончил общаться с Анжеликой Борисовной и обратил внимание на нас. Его взгляд снова задержался на мне чуть дольше, чем на Алисе. И в этом долгом взгляде я увидела, как минимум, удивление и отвела взгляд.
Дальнейшее собрание прошло в тумане. Я с трудом вникала в слова Алексея, в его требования к проекту. Его голос звучал ровно, без эмоций. Но этого было достаточно, чтобы вновь разбудить во мне все, что я пыталась заглушить. Я не слышала этот низкий баритон два года, но я всегда знала, что узнаю его из тысячи других.