Первин подошла к письменному столу, наполнила ручку чернилами. Открыла кожаную папку, на которой была вытиснена корона, достала оттуда лист писчей бумаги. Нужно было записать все, что произошло в Вудберне.
Первин проставила дату в верхней части листа и принялась записывать по памяти, начиная с выкриков Динеша, его последующего ареста и вплоть до ее изгнания с территории колледжа по указанию мужчины в котелке. Первин так сосредоточилась, что, только услышав привычное покашливание, догадалась о появлении отца.
– Ага. Добралась благополучно, – произнес Джамшеджи с облегчением. – А где же твой брат?
– Я его не видела. Дворецкий сказал, вы ушли вместе.
Джамшеджи повесил фету на вешалку у двери и пояснил:
– Ушли мы вместе, но потом расстались. Он хотел поговорить кое с кем из недавно приехавших – речь зашла о нападении на клуб «Бикулла». На парсов нападают по всему городу, обвиняя их в лояльности королю.
– А что ты сам об этом думаешь?
– Мне не больно-то хотелось видеть принца Уэльского. – Голос звучал размеренно, сухо. – При этом важно было отметить вклад Растома в строительство Ворот Индии. Ты же сама знаешь, его бизнес во многом отличается от нашего.
Первин кивнула. Когда Растом был маленьким, Джамшеджи очень огорчало отсутствие академических устремлений у единственного сына – с таким складом ума юристом не станешь. Зато у Растома были ловкие руки, и работать он начал рано, под чутким руководством дедушки Мистри.
Джамшеджи кривовато улыбнулся и добавил:
– Так что я аплодировал принцу, хотя в прошлом месяце сделал пожертвование на нужды Партии конгресса.
– Что? – Первин опешила. – Почему ты решил их поддержать?
– Вряд ли из-за ста рупий страна наша пойдет вразнос, – ответил ей отец, небрежно пожав плечами. – Но если эти люди убивают других людей, я не хочу иметь с ними ничего общего.
– День сегодня был очень страшный. – Первин медленно произнесла эти слова, пересела в одно из кресел. Ей очень хотелось отдохнуть. Джамшеджи, не дожидаясь ее просьбы, подошел ближе и сел напротив. Ему явно не терпелось услышать ее рассказ.
Первин набрала побольше воздуха в грудь и начала:
– Погибла молодая парсийка, моя знакомая. Ее звали Френи Каттингмастер.
Джамшеджи подался вперед, вгляделся в лицо дочери:
– Какой ужас. Ты уверена, что это правда?
– Уверена, потому что была там лично. Это произошло неподалеку от маршрута следования процессии.