Андрей предположил, какой из предметов у костра мог принадлежать ему, будь он преступником. Кольцо? – Вряд ли. Если это для возлюбленной или от неё, если у него есть родственники, то он должен был быть более опрятным. Обычно такие люди заботятся о своём виде. Этого же особо не заботила внешность. Значит, он одинокий и кольцо не для него и не от него. Часы с надписью «Братану» тоже не должны быть его. На обожжённом запястье следы от ремешка всё равно останутся. При внимательном рассмотрении украдкой рук под железными оковами ни слева, ни справа таких следов не было. Принадлежность немецкого кинжала человеку с видом колхозника так же маловероятна. Теперь одежда. Андрей мысленно представил его в балаклаве и в камуфляжных штанах, натянутых до подмышек. Зрелище не для слабонервных. Но где он так опалил руки? Не в том ли костре? Зажигалка, наверняка, его.
Новый знакомый заметил тревогу в изучающем взгляде испачканного с ног до головы соседа и попытался завести разговор.
–Добрый день! – необычно музыкальным, как у певчего в хоре, голосом начал он. – А я – Але…
–Не разговаривать! – грубо перебил один из полицейских.
«Дядюшка Ау» икнул от испуга и замолчал. Андрей развернулся в другую сторону и стал разглядывать «Скорую». Это была не турковская, а аркадакская машина. Странно, но граница районов уже пересечена, и здесь, по логике, должны орудовать турковские медики. Андрей осторожно высунул голову в открытую форточку. На боку полицейской «Шестёрки» красовалась наклейка Аркадакского ОВД. Ну, теперь всё понятно. Юрисдикция аркадакских оперов распространялась на Турки в том числе, и если дело принимало криминальную окраску, то разбираться в нём должны были именно они. Значит, здесь действительно аврал, а не алкаш пометил угол местного ДК. «Калаши» в руках сотрудников – тоже аргумент в пользу сказанного о серьёзности дела.
Стало как-то скучно, и Андрей перенёс взгляд за «Газель». Внизу, в кювете, стояло трое в штатском. Они громко и неразборчиво говорили, спорили, живо жестикулировали. Зелёные мухи и слепни, которые слетелись в огромном количестве, делали их беседу более темпераментной.
Особенно много их носилось над телом, покрытым белой простынёй. Большие бурые и коричневые пятна проступили на белом изнутри. Один угол окровавленной тряпки задрало ветром и оголило по локоть руку трупа с обожжённой ладонью.