На деле она понимает: живя отдельно, я никогда не выйду за Марка замуж. Поэтому стоит перекрыть мне воздух.
У нас в квартире на кухне большая стена. Метров пять, наверное. И я очень хотела, чтоб её расписал художник. В итоге возился с ней Серёжа дольше всего. Сначала её долго выравнивали до идеальной поверхности. Несколько раз Серёжа сам штукатуркой проходился. Я тогда удивлялась – где он этому научился? Дима, его брат, точно не мог научить. Представить его, работающим руками, сложно. В отличие от Серёжи он из дома не выйдет, если у него закончатся идеально выглаженные рубашки. Когда всё было подготовлено, я отказалась расписывать сама. Боялась испортить. Но это было ошибкой. Когда я увидела результат трудов мастера, минут двадцать плакала, закрывшись в ванной. Следующей ночью мы с Серёжей заклеили творение обоями под покраску.
Несмотря на то, что на выравнивание и роспись той стены ушло несколько недель, а то и месяц, он ни разу мне и слова не сказал. Терпеливее человека, чем мой муж – бывший, – трудно найти.
Он был таким. Пока я его не достала своими ежедневными истериками.
Словами не передать, как я жалею. Пока он был занят, мама накручивала меня, по возвращении я изводила его самого.
И даже после этого Серёжа меня не бросил. Откуда в нём было столько терпения?
Душой я только с ним.
Узел жгучего беспокойства завязывается в моем животе. Ничья лютая злоба не способна меня заморозить, долгое время я варюсь в собственном котле беспросветности.
Оказавшись в спальне, закрываю дверь на ключ.
Колю забирать от логопеда через двадцать минут. Достаю из кармана телефон, чтобы вызвать такси. Но не успеваю. Он сам заходится песней «Она не твоя» в исполнении Мота.
Марк.
Он не в курсе, какой рингтон на него стоит. Но маму это изрядно бесит, поэтому, собственно, я его и выбрала. Так выглядит зародыш бунтарства.
Скоро он подохнет. Сразу после свадьбы.
А пока…
Сбрасываю вызов и, усевшись на полу, зарываюсь лицом в корзину пионовидных роз кремового цвета с лёгкой розовинкой. Их аромат едва уловим. Он ассоциируется у меня с мужем. Он знал, что я их очень люблю. А сейчас их дважды в неделю доставляют на адрес мамы лично мне в руки.
Отдельное удовлетворение – видеть, как при их виде психует мама. Первые дни она требовала их выкинуть, потому что имела неосторожность поблагодарить Марка от моего лица. Такой милый конфуз был узнать, что это не он.