Нара с улыбкой повернулась к снежной орлице:
– Пусть ответит Кьяра.
К величайшему изумлению Феникс, птица заговорила:
– Все просто. Вы заберетесь мне на спину, и мы взлетим. В небе Нара откроет портал, в него мы и направимся, а оттуда до Айсгарда рукой подать. Единственная просьба – не дергать меня за перья.
– Ну вот все и прояснилось, – с нервным смешком заключила Нара. – А сейчас в путь.
Она сделала приглашающий жест, Кьяра тем временем опустила голову и расправила крылья, чтобы все под руководством Нары могли без труда вскарабкаться на длинную блестящую спину. Феникс замыкала строй, любуясь гладкими, словно шелк, перьями, их снежной белизной, и всячески старалась не дернуть за них, пока поднималась к друзьям, восседавшим на птице со смесью восторга и страха.
– Здесь не за что держаться, – испуганно бормотал Пятак. – Вообще ничего нет.
Феникс неуютно поежилась. Но тут Нара легко оседлала птицу, устроившись поближе к исполинской голове.
– Феникс, хватайся за меня. Остальные, хватайтесь за Феникс. Мы полетим плавно и аккуратно, но на всякий случай… – Ведьма протянула друзьям веревку и терпеливо ждала, пока они привязывались друг к другу.
Однако Пятак успокоился лишь после того, как четырежды проверил и заново затянул все узлы.
– Прекрасно, – констатировала ведьма. – В путь.
Она отсалютовала на прощание Инею.
– Береги моих Охотников, – угрюмо бросил тот и помахал в ответ.
Едва все простились, Кьяра распахнула крылья и мощным прыжком устремилась вверх.
Пятак издал сдавленный, пронзительный звук, очень похожий на приглушенный крик. Когда земля ушла из-под ног, Феникс громко ахнула – настолько всеобъемлющим было ощущение свободы. Хрум с любопытством высунулся из шкур и, зажмурившись, довольно заурчал – свежий воздух обдувал его мордочку, ерошил кисточки на ушах.
– Летающий бельчонок – единственный во всем Эмбере, – рассмеялась Феникс, но Хрум явно оценил комплимент.
– П-потрясающе, – с восторгом выкрикнула Семерка.
Нара обратила к ним сияющий взгляд.
– Первый полет на ледяном орле никогда не забывается, – сквозь завывания ветра крикнула она.
– Даже не сомневаюсь, – простонал Пятак. – Мне чего-то нехорошо.
Феникс обернулась к зажмурившемуся Пятаку:
– Если тебя на меня стошнит…
– Ты же всегда мечтал полетать на снежном орле, – со смехом вклинился Шестой.