Оксана, накинув халат гейши, преображенная, немного таинственная, крутит в руках четки, говорит обо всем без умолку своим тихим, проникновенным голосом. Он как журчание ручья, щебетание птиц или отголосок далекого эха. Убаюкивает, кажется, вводит в транс. И не знаешь: хорошо это или плохо. Сбросив наваждение, слышу:
– Сергей Николаевич! Ау?! Вознеслись куда-то! Возвращайтесь на грешную землю. Разливайте шампанское. Будьте как дома. Командуйте за столом.
Я командую:
– Раз такое дело – поехали! Вздрогнем!
Выпили. Вздрогнули. Посмотрели друг на друга. Улыбнулись. Я расправил плечи, отметил:
– Хорошо!
Оксана поддержала мысль:
– Будет еще лучше!
Мне интересно:
– Как это?
– Если любовью займемся. Не пожалеете!
– Нет! После Косорукова я пас, воздержусь…
– Напрасно! Жора почти импотент. Смотреть тошно, как мается. Но платит исправно. Это приемлемо.
Смотрю внимательно на девушку, спрашиваю:
– Деньги твоя страсть?
Оксана машет со скорбной гримасой рукой:
– Да нет! Но жизнь-то надо устраивать. Я родом из Молдавии. Там родителей потеряла, когда была совсем крохой. Не знаю, что с ними случилось. Приняла меня тетка с Украины. Привередливая, нервозная. В семнадцать лет я от нее сбежала. Поступила в театральное училище, что в Киеве. Там не все сложилось. Стал домогаться преподаватель. Дала ему отпор. И на свою голову. Пошли неприятности, неуды по учебе. Короче, отчислили меня, выписали из общежития. Помыкалась. Пошла на панель. Пользовалась спросом. Но позавидовали подруги путаны. Пошло гонение. Пришлось перебраться в эти края. Тут в начале у дороги стояла. Дальнобойщиков обслуживала. Деньжат подкопила. Это жилье сняла. Завела постоянных клиентов. Так более – менее благополучно. Есть российское гражданство. Можно со временем приобрести свою благоустроенную квартиру. Добиться нечто лучшего.
Исповедь девушки трогает. Но все еще нет ответа на главный вопрос, который привел меня в это захолустье. Проявляя нетерпение и нервозность, поднимаю руку, говорю:
– Стоп! Пора проявить ясность!
Оксана словно не слышит, смотрит с прищуром, как играет в бокале шампанское. Немая сцена полна понимания.
Без сожаления вытаскиваю из бумажника пятитысячную купюру, кладу на стол со словами:
– Хватит? Или еще добавить?
Девушка жеманно передергивает плечами, улыбается:
– Солидно! О, кто-то к нам стучится. Что крайне нежелательно. Мужчин уже перебор. Подождем. Однако клиент не унимается. Тук – тук! Что за друг? Наделает шума. Надо открывать.