– Пожалуй, это можно взять в разработку. Детали еще обговорим. А с Ингой надо начинать работать. Хотя не все просто. Согласится ли она на риски? Но другой возможности, что-то выяснить в схемах похищения людей, нет.
– Я понял, Виктория, буду разговаривать с Ингой. Должна согласиться, придти на помощь. И коли мы определились с делами, я предлагаю расслабиться на лужайке.
Вика смотрит на меня с интересом:
– Каким образом?
– Хочу перенять хотя бы один из приемов в искусстве японской борьбы Айкидо.
– Так вот просто не получится, Сергей Николаевич. В искусство надо войти, вжиться, поменять психологию, самоутвердиться, потом уж что-то перенимать.
– Целая наука?
– И не только.
– А что вы умеете? Может, продемонстрируете?
– Ладно! Не обессудьте! Попытайтесь на меня напасть! Ритуал соблюдать не буду. Перейду сразу к действиям. Итак, начали?!
– Держитесь! Иду в кулачный бой!
– Извиняюсь. Падать всегда больно, Сергей Николаевич…
Я отряхиваюсь, смотрю с восхищением на Вику:
– Цирковой номер! Как и не был на ногах. Как это вы меня ловко крутнули. Вроде без усилий, одним прикосновением. Чудеса, да и только!
– Ничего особенного. Просто полная концентрация техники искусства боя и воли! Можно достичь и другого совершенства. Одним взглядом низвергнуть противника. А так вот, накоротке, вообще непостижимо что-то передать, какой – либо прием борьбы освоить, перенять. Остановимся на доступном. Сейчас покажу милицейский прием. Это заламывание правой руки с подножкой. Очень эффектно и результативно. Познавайте. Отрабатываем. Теперь, пожалуй, все. По мере необходимости будем созваниваться. Так, Сергей Николаевич?!
– Натюрлих, Виктория!
– Опять немецкий?
– Опять. Это интуиция срабатывает. И позвольте заметить… Надоело язык ломать. Может, отбросим этикет? Перейдем "на ты"?
– Нет, Сергей Николаевич. По возрасту вы далеко от меня. Почти дедушка. Поэтому буду называть вещи своими именами.
Каково это слышать? Опять унизила до крайности. Но держусь, отвечаю деликатно:
– Спасибо, уважили!
И выходит так. Встретились без радости и расстались без печали. Сажусь в машину и ругаю себя: хватит угождать красавице, петь ей дифирамбы. Все бесполезно. Ноль внимания, фунт презрения. Раз так, пусть получает взамен только сухое общение. Иначе вырисовывается харассмент. То есть, сексуальное домогательство, которое включает навязчивое внимание, намеки, шутки и прочее. Короче, можно далеко зайти, подорвать свой авторитет.