За грудиной появилось жжение, будто внутри запалили маленький костер. Прислушиваясь к себе, я могла поклясться, что слышу пока еще далекий гул пламени.
Никогда в жизни я не испытывала подобного! На пневмонию не похоже. Знаю, о чем говорю. Может, это магия, перешедшая по наследству? Скорее всего.
Тревожно как-то.
Мэтр Орион, восторженный старик в мантии и старомодных ботинках, не такой уж помощник. Придется полагаться на себя. Как обычно. Подруги шутили, что при ходьбе у меня звенят стальные бубенчики. А что поделать? Все сама да сама…
Ладно, не время предаваться воспоминаниям. Если судьба решила подарить мне второй шанс, пусть и таким нетривиальным способом, надо использовать его грамотно!
Я расслабилась и снова заглянула в зеркало. От волнения даже дыхание остановилось, а сердце, наоборот, понеслось вскачь.
Раз… Два…
Зрачки расширились и меня, будто в воронку, потянуло в чернильную мглу. Я перестала ощущать свое тело, рассыпалась на атомы, а потом в глаза ударил яркий свет.
Вокруг меня бушевало пламя. Огненные языки поднимались высоко над головой и сплетались в причудливом танце.
– Ты не должна бояться его, Элени. Это твоя стихия, – послышался голос.
Рядом со мной, сцепив за спиной руки, невозмутимо стояла госпожа Лорисс. Как будто мы в парке на лебедей любовались, а не рисковали поджариться в жерле гигантской печи.
– Но мне страшно!
– Коснись его, – скомандовала женщина.
Я ощущала все эмоции маленькой Элени. Ее страх иглами впивался в кожу, подламывал колени. Огонь пугал и манил, такой прекрасный и ужасный одновременно.
Рука потянулась вперед, пальцы прошли сквозь завесу пламени и остались невредимыми. От огненной стены отделился маленький язычок и змеей свернулся вокруг запястья. Я услышала детский смех.
– Вот видишь, – Айне Лорисс улыбнулась уголками губ. – Теперь ты должна потушить его, впитать в себя. Помнишь теорию? Открой магический источник и пригласи огонь его заполнить.
Я не понимала, как маленький ребенок должен подчинить бушующее пламя. Мои мысли и ощущения сплетались с ощущениями Элени. Она представляла внутри себя гостеприимно распахнутую дверь, звала огонь.
И он подчинился. Медленно потек в мою сторону, устремился вглубь существа, входя в грудную клетку, растекаясь по венам обжигающими ручейками. Это было и мучительно, и хорошо. Подобное чувство накатывает, когда позади остается тяжелое испытание и ликование сглаживает усталость и боль.