И тут ко мне бросился всеми забытый старичок, прежде топтавшийся в углу.
– Я вам все объясню! Только, прошу, не нервничайте…
Проще сказать, чем сделать!
Он склонился над кроватью и начал деловито выписывать какие-то фигуры в воздухе. Я смотрела на шоу, осоловело моргая.
– Удивительно… просто поразительно! – с восхищением выдохнул он, но почти сразу нахмурился. – Об этом никто не должен узнать. По крайней мере, пока.
– О чем не должны узнать? Я жду объяснений, мэтр Орион! – надо же, запомнила, как его зовут. Или это кличка? – Хотя бы вы можете мне рассказать, раз уж ваш… – я метнула неодобрительный взгляд на дверь, – генерал фырчит и глаза округляет. Только, прошу, напоите меня для начала, во рту настоящая засуха.
Старичок выглядел так безобидно, что подозревать его в разных гадостях было настоящим кощунством. Совсем крошечный, метр в прыжке, с честными голубыми глазами и улыбкой ребенка.
Он взмахнул руками, что-то шепнул и…
Осколки взмыли в воздух и сложились в изящный стеклянный графин, который тут же наполнился водой. Повинуясь воле старика, и он, и высокий стакан поплыли ко мне по воздуху.
– Мне плохо, – я съехала по подушке вниз. – Мамочки.
Если меня не обманывает зрение, я вижу настоящую магию! Телекинез! Но разве такое бывает?!
В привычном мире – точно нет!
– Ничему не удивляйтесь, госпожа Элени. Я все объясню.
Я помотала головой и закрыла лицо одеялом.
– Меня зовут Марьяна Андреевна.
Собственное имя стучало в голове в такт биению сердца. Это был якорь, за который я могла зацепиться. Единственный лучик света среди этого сумасшествия. Меня словно в другую реальность закинуло, где все понимают, что происходит, кроме одной меня.
– Теперь вы Айне Элени, дорогая, – мягко произнес мэтр Орион, как будто разговаривал со смертельно больной. Голубые глаза, опушенные короткими выгоревшими ресницами, смотрели с сочувствием. – Понимаю, для вас это неожиданно и странно, но вы привыкнете.
Он присел на кровать и матрас прогнулся под его весом.
– К чему я должна привыкнуть? – я подалась вперед и схватила старика за отвороты мантии. – Хватит делать из меня дурочку, уж лучше горькая правда!
Сердцем я чувствовала, что влипла. Случилось что-то непоправимое, и теперь мне придется нелегко.
– Отвечайте, на мне испытывают психотропные препараты? – Я ухватилась за соломинку. Вдруг это все еще мой родной мир? – У меня галлюцинации? Я в матрице? Это не больница, не мой дом, не мои руки и не мое тело… – еще раз бросила вниз быстрый взгляд, чтобы убедиться, что мой бюст стал гораздо скромнее, а кожа – белее.