– Пусть каждый обдумает, что нам необходимо, и… не стоит ли привлечь еще кого-то? – сказала Мира.
– Хорошо, – согласился Федя и покинул зал.
Мира достала планшет и принялась что-то писать. Борис попрощался и тоже ушёл. Возвращаясь в комнату общежития, он задумался о всём случившемся. Экстренные экспедиции для него не впервой, он уже знал, что ему понадобится, но в первую очередь надо ответить на приглашения Гира, и сделать это так, чтобы не вызвать подозрений. Хорошо бы ещё как-то дать понять, что прибудет он не один, и это будет не только Мира, которую они также пригласили. Дипломатия – один из базовых принципов в его работе, а межпланетные контакты тем более требуют тщательно обдумывать каждое слово, при этом решение должно быть простым и открытым, если с долей недоговорённости, то никак не обмана. Борис знал, что на Орфее тоже советуются и многое согласовывают, поэтому остановился на лаконичном тексте:
«Дорогой друг!
Я очень рад, что вы вспомнили обо мне в связи с научным экспериментом. Вы знаете, как важно для меня поддерживать связи с Орфеем, и я с радостью прибуду к вам, но беру на себя смелость пригласить с собой троих друзей. Это учёные, о которых вы, несомненно, слышали. Они были у меня в гостях, и поскольку в вашем письме не было намёков на приватность, то я поделился с ними своими планами, а они изъявили желание присоединиться ко мне и посетить Орфей. Разумеется, от вас зависит, допускать их к эксперименту или нет. Прибытие на Орфей планирую через 12 часов по Земному времени».
Письмо ушло по галактическим линиям.
Борис был сложен спортивно, худощавым, среднего роста шатеном с развитыми плечами, что выдавало в нём пловца, – вырос он в школе-интернате на берегу средиземного моря. Как и многие, увлёкся контактами с иными цивилизациями, но, углубляясь в предмет, понял, что психология и социум являются базой для контакта, и стоит лучше понять себя, чтобы понять других. Так он вплотную занялся социологией людей и инопланетян, был и на острие всех контактов, и в составе делегаций, которые вели контакты. Он мастерски избегал конфликтов в переговорах, поэтому его знали и уважали в широких кругах и ценили за глубокий анализ ситуации.
Отдавая много сил работе, Борис мало задумывался о личном, вернее, работа и была для него личным. Досуг он проводил в студенческой среде, на спортивных турнирах, и часто, в свои немногие выходные, любил физический труд – в студенческом кампусе или работать в поле на многофункциональном комбайне.