Кружева - страница 2

Шрифт

Интервал

Я кричала, чтоб радость вернулась вновь эхом,

Всё вбирая до капли, пуская по венам,

Ощущая, как пахнет сиреневым снегом,

Что роняют деревья во сне дерзновенном,

Расставаясь легко, как с ненужной помехой.

Так сильнее ласкай, опьяняя порывом,

Проникая в меня, слыша стон на ресницах,

Подчиняя горячим и терпким приливам,

Словно всё наяву, или, может быть, снится,

Как стою на ветру, замирая стыдливо.

Преподобный Серафим

Невидимой тропкой сквозь чащу лесную,

С котомкой, в которой каменьев несчетно,

К заброшенной келье, что стала заветной,

В поношенной рясе шёл старец согбенно,

Узрев благодать в этих дебрях святую.

За посох держась, чтоб не чувствовать боли,

От ран, нанесённых разбойною сворой,

Однажды в ночи, в грабеже без разбора.

А после пред Богом простил без укора,

Желая спасти от неправедной доли.

Зверей приручая в трудах каждодневных,

Молился ночами на камне лежалом,

На стылом ветру в армяке обветшалом,

С блаженной улыбкой на лике усталом,

Чтоб радость познать в испытаниях бренных.

Затворник, отшельник по собственной воле,

Принявший обет, жить в полнейшем молчанье.

Обрёл дар целительства через страданье,

В народе найдя и любовь, и признанье —

Святой Серафим, чудотворец в Сарове.

Влюблённые

Миры сошлись в одном мгновенье,

Чуть накренив земную ось,

Сложив в единое все звенья,

Чтоб предсказание сбылось,

В судьбу введённое с рожденья.

В толпе почувствовали взгляд,

Случайно брошенное слово,

Как электрический разряд, —

И небо стало бирюзово,

Чуть погасив собой закат.

Но суета несла в потоке,

Нас раздирая по частям,

Сквозь каменистые пороги,

Закрыв холстиною уста,

Даруя радость лишь на вдохе…

Теченьем вынесло в окно,

И мы ушли с большого круга,

Разбив сакральное стекло,

Цедя дыхание друг друга,

Забыв на лицах полотно…

Его сорвали, бросив ветру,

Чтоб постелил в лугах постель,

Поближе к солнечному свету,

Что тянет жизни канитель,

Пуская в счастье по билету.

Стёртая судьба

Ты ушёл навсегда, никого не виня,

Только стёр в этот миг половину меня.

Боль стекает с лица, прожигая насквозь,

Забирая, что было и что не сбылось.

Под ногами осколки разбитых зеркал,

Что ощерились вдруг, показав свой оскал.

Я хожу босиком, в тишине слыша хруст,

На губах ощущая безвременья вкус.

От стены – до стены, от угла – до угла

Зыбкой тенью брожу, выгорая дотла,

По следам, что оставила кровь на полу, —

То ли в явном бреду, то ли всё ещё сплю.

Следующая страница