– Вы, случайно, не литературовед?
– Нет, я строитель.
– Но без надежды на свет, мне кажется, невозможно жить.
– У честности никогда не бывает голливудской улыбки. Но зато в этом и есть ее красота.
Я молчала.
– Вот вы читали «Постороннего» к вам и пришел Посторонний, – улыбаясь проговорил он, отчего его глаза как-то тепло заблестели.
– Нет, что вы, я очень рада общению.
– Что ж, если так, и вы свободны, приглашаю вас прогуляться.
Я кивнула головой…
Наша прогулка затянулась на несколько лет. Но странно, он как был, так и оставался для меня, как в тот первый день – Посторонним. Наша связь носила очень «тихий» характер, я не знакомила его со своим кругом, а он не вводил меня в свой. Он жил один, я иногда оставалась в его особняке на несколько дней, где временно играла роль хозяйки: убирала, готовила суп, гладила рубашки… Мне нравилось это время, я чувствовала себя уютно и защищенно. Ему, как мне казалось, тоже было приятно, но когда выходной подходил к концу, я неловко улыбалась и уходила. Он никогда не предлагал, чтобы я осталась дольше, не предлагал жить вместе. Почти не интересовался моим сыном, спрашивал о нем, скорее из вежливости. И каждый раз, когда я выходила из его теплой постели, в моей душе становилось холодно. Постепенно я начинала злиться на него, хотя за что? Он ведь мне ничего не предлагал. Ни к чему не обязывал. Мы встречались, нам было хорошо и интересно… И… Все. Спросить у него: «Что дальше?» У меня не поворачивался язык. Он, наверное, бы удивился… Я боялась, что испорчу то немногое, что есть. Поэтому молчала. Наверно, это заложено в женской природе: ждать от мужчины какой-то определенности, каких-то слов.
Ему было «и так хорошо», а мне постепенно становилось «не хорошо». Я все больше чувствовала, что мы «посторонние» друг другу. Почему так? Эти мысли не раз возникали в моей голове, я их прогоняла, сбегала от них и… Не так давно я решила перестать бегать от себя. Когда грустно, я начала грустить. Когда страшно, я решила бояться. Я решила поддаться всему, что несет мне мое бытие. И вот, нечто случилось… Я всегда знала, что жизнь более фантастична, чем любая фантастика.
_________________
В то утро я вышла от него с чувством, что предаю себя. И он здесь совершенно ни при чем… Каждый предает себя в одиночку, а тот, кто оказывается рядом с тобой в одной кровати, оказывается твоим сообщником. Не всегда ближний оказывается близким. Он может быть «посторонним». Не всегда тот, кто тебя обнимает, заботится о тебе, очень часто, он заботится о себе, о том, чтобы ему было хорошо. И, когда ты исчезаешь из его объятий, он без особого расстройства продолжает обнимать вместо тебя свою подушку. Итак, мы оба оказываемся предателями, я – потому что не ценю свою душу, и отдаю себя, как вещь, и он – потому что перестал делать различие между вещью и человеком.