Ведь дожив до двадцати лет, даже просто пригласить девочку в кино или на прогулку не мог, робел и немел. Ну а когда красавицы делали первый шаг и сами звали его на свидание – на него либо нападал ступор, либо парень начинал вести долгие беседы о прочитанных книгах или любимых фильмах – разговоры, к которым привык, общаясь с Катей или Геной. Но и это было бы полбеды. Беда парня была даже не столько в занудстве, сколько в невероятной робости и застенчивости. Единственный друг – пухлый Гена Рогов, обладающий помимо сахарного диабета весьма посредственной внешностью – никак не способствовал лёгким знакомствам с девочками. Словом, создавая почти безупречного Алекса, природа где-то промахнулась или зло пошутила, и он получился таким: неуклюжим, неловким и конфузливым. Именно эти недостатки трансформировали его в глазах представительниц противоположного пола чуть ли не в ущербное существо.
Парень обтерся чистым полотенцем, подумал и обмотал им бедра. Скованность и неуклюжесть, испарившиеся во время спонтанной страсти, снова были его верными друзьями. Он вернулся в комнату, испытывая страшную неловкость.
Тая лежала на животе, спиной к нему, болтая в воздухе гладкими стройными ногами. Кажется, она что-то усердно набирала в телефоне. Алексей кашлянул. Тая тут же села.
–– Фух, – она прижала руку к груди, – напугал. Я и забыла про тебя.
Её сияющая улыбка растворила униженное недоумение, которое начало было подниматься из глубин самолюбия. Как это – забыла?!
–– Пойду я, наверное, – он присел рядом, но дотронуться до неё не решился.
–– Обиделся? Ну и дурачок! – Тая вдруг наскочила на Алексея сверху, повалив его.
Шаля, стала покусывать мочки его ушей. Руки парня невольно обхватили её крутые бедра, заскользили по спине. Лёшу обдало такой мощной волной нежности, что он застонал, а потом нахлынул вал нарастающей страсти и парень погрузился в него полностью.
– Тая, – Лёша прошептал её имя, точно пробуя на вкус. Оно оказалось сладким, как леденец и с неожиданной взрывной начинкой, – необычное имя.
–– Ещё какое. В паспорте записано Таина, – зевнула девушка.
Таина. Он заулыбался, ощущая под пальцами шелковистость её кожи на бедре. Тайна, которую хочется разгадать. С телом богини и характером хулиганки. С ней растворялась неловкость, исчезала бесследно клятая неуклюжесть.