– Отмерь-ка мне немного, – попросил Харди, а вскоре и остальные наемники, привлеченные дразнящим ароматом Томовой стряпни, потянулись к костру, устраиваясь на потертых плащах и седельных сумках. Через несколько минут воздух наполнился звоном ложек о глиняные миски и довольным причмокиванием – после долгого дня в седле даже простая походная похлебка казалась настоящим пиром.
– А помните тот переход через Волчий лог? – заговорил Корх, вытирая усы рукавом. – Когда мы неделю питались одними сухарями да вяленым мясом.
– Потому что кое-кто, – хмыкнул Том, метнув выразительный взгляд на Зелима, – перепутал тропы, и мы забрели в такую глушь, где даже зайца не встретишь.
– Эй! Я не путал! – тотчас возмутился Зелим, но его протест потонул в дружном хохоте. – Просто карта оказалась… неточной.
– Неточной? – прыснул Брондар, ударив себя по коленке. – Да она была древнее моей прабабки! Помню, как ты уверял, что за тем холмом должна быть деревня…
– А там оказалось волчье логово, – закончил Харди, прихлебывая из кружки свой травяной отвар. – Хорошо хоть волки были сытыми.
– Зато теперь у Зелима целая коллекция карт, – усмехнулся Базил, примирительно добавив. – И каждую он проверяет не меньше часа, прежде чем выбрать маршрут.
Новая волна смеха прокатилась над поляной. Даже обычно молчаливые дозорные у края лагеря повернули головы, привлеченные весельем товарищей. А Зелим, изобразив оскорбленную гордость, демонстративно отвернулся, но его плечи подрагивали от едва сдерживаемого смеха.
– А помните тот бой у Змеиного перевала? – заговорил старый Гвин, передав соседу флягу с крепким травяным настоем, который Харди настаивал на каких-то только ему известных кореньях.
– Еще бы не помнить, – усмехнулся Корин, машинально потирая длинный шрам на подбородке. – Если бы не твой меткий выстрел, Гвин, мне бы сейчас нечем было истории рассказывать.
– Да уж, – подхватил Брондар, подбрасывая в костер сухую ветку. – Тот здоровяк с секирой чуть не снес тебе голову.
– Зато мы неплохо поживились их добром, – хохотнул Зелим, прислонившись к седельной сумке. – Помните тот сундук с самоцветами?
– Который оказался набит крашеными стекляшками? – насмешливо фыркнул Харди. – Три дня потом эти «драгоценности» по всей дороге раскидывали.
– А тот раз в Соленых топях? – подал голос молодой Дин. – Когда наш обоз едва не сгинул в трясине?