Тот округлил глаза от удивления.
– Приказываю тебе: коснись огня! – сказал я громче, протянув ему свечу.
Обросшая серой шерстью рука медленно потянулась к свету, а он все так же смотрел на меня, как завороженный. Его рука замерла всего в сантиметре от огня, но оранжевый свет не причинил существу никакого вреда.
– Трогай огонь, бес! – велел я, ощущая над головой энергетические вихри. Сила пребывала со мной и во мне. Ни одно из чудовищ не сможет подчинить меня.
Черт дотронулся до огня и пропал.
Остальные разом смолкли, уставившись на пламя догорающей свечи. Я и сам не понимал, что произошло, но не собирался больше позволять непониманию порождать новые страхи. Никто не посмеет причинить мне вред, если я сам не допущу этого в мыслях. Полный мысленный контроль – таковым представился мне единственно верный способ победы над нечистью. Прозрачная чистота намерений, чистота мыслей, чистота души. Само желание этого достичь. Но для начала нужно перестать зависеть от каких‑либо обстоятельств.
И я задул свечу.
Погрузившись в кромешную тьму, я стоял, не смея шелохнуться.
Ничего не происходило.
Интуиция говорила, что чудовища исчезли. Я не слышал их, не чувствовал прерывистого хриплого дыхания. Меня никто не трогал и тем более никто не набросился, чтобы растерзать.
Странно, но окончательно запутавшись в происходящем, я все больше ощущал смелость. Представил, что мрак передо мной – это плотная тряпичная завеса, попытался ее сорвать, однако рука ничего не нащупала. Попробовал проковырять в черноте дыру, снова бесполезно. Попробовал снять воображаемую маску, развязать бархатную повязку на глазах, и в очередной раз нет. Постарался упасть в темень и подпрыгнуть вверх, хоть за что‑то ухватившись. Испробовал несколько резких рывков за грань, даже попытался втереть себя в черноту, слиться с ней.
Тщетно.
Я не попал в тупик лишь потому, что тупика в этом странном месте не существует.
Мне оставалось лишь разогнать черноту усилием воли.
Сосредоточившись на любви, я решил, что сейчас все станет ярче и светлее.
Невероятно, но враждебное пространство повиновалось, светлея с каждым мгновением!
Тьма отступала.
Я нашел из нее выход.
По вере вашей.
Я находился в центре пустой площади. Если она где‑то и кончалась, то очень далеко, поскольку границ не было видно. Поверхность площади, выложенная строгой серой мозаикой, сливалась с горизонтом. Небо над головой затянули свинцовые тучи без единого просвета, такие же серые, как и площадь. Вокруг не оказалось ничего, кроме серого опустошающего пространства. Я сделал несколько неуверенных шагов вперед, только данность вокруг не изменилась. Сорвался на бег, ноги несли меня все дальше, но это было лишено всякого смысла. Почему‑то не покидало ощущение, что за мной наблюдают в ожидании разумных действий.