Эринии и Эвмениды - страница 21

Тут Ханна прерывает мои размышления и задает вопрос, который вводит меня в ступор:

– А тебе не кажется странным, что Рори был рядом, когда это произошло?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, все ведь знают, Би. Он таскается за тобой по пятам с седьмого класса. Не мог ли он…

Я вновь хватаюсь за смартфон и кликаю на иконку отправителя. Анонимный аккаунт. Имя, сотканное из набора рандомных символов. Тот, кто меня подставил, мог оказаться кем угодно, не исключая саму Даньел. Но Рори?..

Родерик Абрамсон, чокнутый художник, как его называют, и правда преследует меня последнюю пару лет. Ханна как‑то говорила: «У Рори на лице написано, что он покончит с собой до двадцати из-за неразделенной любви», – и мне остается надеяться, что если это и случится, то не из-за меня.

Типичный непонятый гений, он любил просиживать в библиотеке, закапываясь в философские трактаты, которые, как он, видимо, полагал, сделают его умнее, а великий ум, в свою очередь, возвысит над остальными, некогда отвергнувшими его персону. Но стоило мне появиться в библиотечном зале, как он напрочь забывал и о Дидро, и о Монтене и только сверлил меня взглядом, не решаясь заговорить. Как я поняла потом, он запоминал черты лица, чтобы после изрисовывать блокноты моими портретами. Часть набросков он подкладывал мне под дверь, как подношение богине. Портреты были красивыми, хотя и несколько небрежными, и все же в них всегда угадывалась я. Он видел меня не так, как остальные: резкими штрихами он выхватывал боль, сокрытую глубоко внутри, спрятанную ото всех, и именно тем Рори и пугал. Он видел меня насквозь.

Но мог ли Абрамсон быть участником инцидента, уличающего меня в порочности? Мог ли захотеть моего внимания настолько, чтобы, не получив его, жестоко отомстить?

Мысль о Рори не дает мне покоя и ведет в библиотеку. Нет сомнений, что он там, сидит и почитывает Сартра, пытаясь найти ответы на экзистенциальные вопросы. Впрочем, я иду за тем же – получить ответы.

Больше всего сейчас хочется придушить его. Почему‑то, как только Ханна посеяла во мне зерно сомнения, я мигом уверовала в виновность Рори. Наверное, так удобнее думать, когда хочется кого‑то обвинить. Просто возьми того, кто подвернулся под руку, и спиши на него все грехи человечества. Разве не так они все поступали со мной?