Нам твердят, что мы здесь одна семья и должны заботиться друг о друге. Но на деле всем наплевать. Даньел страстно не желала меня отпускать, но это отнюдь не было проявлением дружеской поддержки, к которой нас призывали. Я лишь девочка для битья. Удобная боксерская груша.
Когда‑то мама сказала: «Лишь раз дай свободу своей ненависти, и ее будет не остановить». Даньел и ее прихвостни не просто дают свободу ненависти – они возводят ее в абсолют. В застенках академии, в стороне от любопытных глаз, они творят настоящие злодеяния, и главной их жертвой значусь я. И, если я исчезну, кто же станет терпеть эти муки? Этого Дэнни допустить не может никак.
«…о случаях насилия, совершенных надо мной Даньел Лэнфорд, Мэй Лин, Сэйдлин Джонс и Честером Филлипсом…»
Ох, Дэнни. Это прошение не помогло бы мне вернуться домой. Потому что у меня нет дома в привычном смысле слова, как нет и родителей, которые приедут меня забрать. Опекунша, тетя Мариетта, ни за что не допустит, чтобы я вернулась в ее имение и мешалась под ногами, как вертлявая собачонка. Ей куда приятнее держать меня здесь, точно на цепи, вдали, и как можно дольше не отягощать свою жизнь. Мое прошение было жестом слепого отчаяния, последней соломинкой, за которую я ухватилась. Но я едва ли рассчитывала, что кто‑то протянет мне руку помощи.
Даньел это словно не убеждает, хотя ей все известно. Ей хочется гарантий, что никто не узнает о ее преступлениях и не оспорит непогрешимый образ звезды Уэст-Ривера. Она нажимает кнопку смыва, и мои мольбы уносятся в никуда.
«Прошу также принять меры против указанных лиц и довести информацию до их родителей, иначе…»
Когда бачок пустеет, Даньел резко разворачивается, хватает меня за запястья и скручивает их так, что хрустят мои тонкие кости.
– Мэй, запри дверь!
Фрейлина Мэй в мгновение ока подлетает к входной двери и задвигает щеколду. Я в ловушке. В их полной власти.
Мэй Лин у двери не задерживается и присоединяется к отвратительной задумке Даньел. Она подскакивает со спины и, не давая мне вырваться и отпрыгнуть, толкает прямиком в туалетную кабинку.
«…иначе я, Беатрис Беккер, буду вынуждена подать иск в суд и требовать соответствующего наказания и возмещения морального ущерба».
Меня силой ставят на колени, голова окунается в унитаз. В ноздри набивается несвежая вода, воздух пузырями ускользает из легких, меня охватывает животный ужас. Рука Даньел держит за шею крепко, натренированная игрой в сквош и теннис. Но игры с моей жизнью куда интереснее, чем приевшиеся развлечения богачей.