Эринии и Эвмениды - страница 41
Кажется, Остина Хайтауэра мои речи не слишком вдохновляют. Брови его вздымаются на лоб, а губы сжимаются в тонкую линию. Похоже, он в шаге от того, чтобы взорваться.
– Прошу, поговорите с моей опекуншей, мисс Мариеттой Чейзвик, – уже с мольбой взываю я и корчу страдальческое лицо. – Возможно, вам удастся убедить ее переменить решение? И в таком случае, обещаю, подобных инцидентов вы за мной больше не заметите.
– Это шантаж, мисс Беккер?
– Ни в коем случае! Лишь моя просьба, сэр. Боюсь, меня тетя Мариетта слушать не станет, мы с ней… не в лучших отношениях.
Директор ерзает в кресле, явно недовольный предстоящими хлопотами, которые по какой‑то причине мы с моей бедовой родственницей не можем уладить сами, но все же устало вздыхает и кивает.
– Хорошо, мисс Беккер, я постараюсь донести до мисс Чейзвик вашу просьбу от своего лица. Но и о вашем побеге тоже вынужден ей сообщить, вы это понимаете?
Если бы однажды выпустили книгу с названием «Как лишить человека надежды одной фразой», директор Хайтауэр был бы ее автором, в этом нет сомнений. Вынужденно киваю, заранее понимая, что после доклада директора никакое разрешение мне уж точно не светит, как ты ни проси.
– Что ж, хочу верить, что мы с вами достигли понимания. Надеюсь, подобного более не повторится, мисс Беккер. На сей раз ограничимся выговором и дежурством в столовой каждую среду и пятницу в течение месяца, но, если вы вновь нарушите правила академии, я буду вынужден поставить вопрос об отчислении без лестных рекомендаций. А теперь ступайте, мисс, и позаботьтесь о своей успеваемости – окончание триместра не за горами. Не разочаруйте меня.
Знал бы он, как сильно я мечтаю об отчислении или переводе, то не стал бы угрожать такой мелочью. Но тетя Мариетта ни в жизнь не допустит, чтобы я опорочила ее репутацию подобной выходкой и вернулась в ее имение, чтобы болтаться под ногами. Так что, как бы ни угрожал мне сейчас мистер Хайтауэр, тетя бы нашла способ убедить его оставить меня в ссылке.
– Да, сэр, большое спасибо, сэр, – прощаюсь я и выхожу из кабинета на ватных ногах.
До комнаты несусь стрелой, не обращая внимания на любопытные взгляды и насмешливые оклики уэстриверцев. Все, чем заняты мои мысли, – это гримуар, спрятанный в рюкзаке.
Всю ночь я не смыкаю глаз. Накрывшись одеялом с головой, я включаю фонарик в смартфоне и изучаю гримуар. Наутро меня ожидает контрольная по истории, но экономика и общественная жизнь Британии на закате викторианской эпохи отходят на второй план перед лицом оккультного знания.