Увидев эту женщину, мальчик подхватил недоеденную котлету с тарелки и нырнул с ней под стол. Здесь он и затаился. Свисающая почти до пола скатерть скрыла его от посторонних глаз и послужила надёжным убежищем. Никто не заметил его бегства, даже Любаша, которое в это время, опустив глаза, чтобы не выдать себя, с притворным сочувствием произносила:
– Примите мои соболезнования, Софья Алексеевна!
Но вдова, к которой она обращалась, казалось, не только не нуждается в её сочувствии, но даже раздражена этим проявлением чувств.
– Что? А-а… Да-да, конечно, – протянула она безразлично, обходя вокруг стола, как до этого Пётр Оглоблин. И, словно подслушав его, она произнесла, будто вынося приговор, не подлежащий обжалованию: – Слишком много водки!
Любаша попыталась возразить:
– Андрей Олегович любил, чтобы на столе…
Однако Софья Алексеевна не дала ей договорить, назидательно произнеся резким скрипучим голосом:
– Запомни, Любаша, отныне в этом доме всё пойдет по-другому. И тебе придется забыть о том, что любил мой покойный муж. Надеюсь, ты меня хорошо поняла?
– Да, Софья Алексеевна, – покорно ответила молодая женщина.
Её смирение несколько смягчило Софью Алексеевну. И она снизошла до пояснения.
– Тем более ты знаешь о пристрастии мужа Верочки, Алексея, к этому зелью. Поэтому убери водку совсем.
Немного помолчав, словно обдумывая возникшую проблему, она решительно заявила:
– За помин души моего покойного мужа мы выпьем красного вина. Это будет и пристойно, и без неприятных последствий. Ты согласна со мной?
Любаша не стала возражать, кротко сказав:
– Да, Софья Алексеевна.
Внезапно вдова заметила портрет мужа на стене и, вероятно, уже забыв, что перед отъездом на кладбище она сама приказала дворецкому его здесь повесить, гневно вскрикнула:
– А это ещё что такое?!
– Где, Софья Алексеевна? – не поняла её Любаша.
Разволновавшаяся Софья Алексеевна, забыв о хороших манерах, как это с ней нередко случалось в подобных случаях, показала пальцем на картину.
– Я спрашиваю, зачем сюда повесили этот ужасный портрет?
И, не дожидаясь, ответа, она приказала:
– Немедленно снять! Он навевает на меня тоску.
После этого она, качая головой, осуждающе произнесла:
– Как ты неделикатна, Любаша, просто ужас! Сразу видно отсутствие должного воспитания и в детстве, и позже.
Не поднимая головы, молодая женщина тихо проговорила: