Я старалась не обращать внимания на такие мелочи, ибо знала: дальше будет еще хуже. Во время пути я с родственниками практически не разговаривала – все были сосредоточены на дороге. С хвостом я теперь управлялась намного сноровистее, порой сама не замечала скорость, которую развивала, обгоняя остальных. Родственники дружелюбно посмеивались, но советовали держаться поближе, особенно в темных глубинах.
Я так и не сумела уловить переход в ту часть подводного мира, куда не проникало солнце. Просто в один день проснулась и поняла, что ничего не поменялось. Привычные сумерки не наступили, кругом стояла тишина, разбавляемая редкими колыханиями подводных волн… и все это под свет холодных голубоватых кристаллов. У меня возникло неприятное ощущение, что я не под водой нахожусь, а в подземелье, и в этой обманчивой тишине где-то по соседству затаились гидры и ящеры. Меня передернуло от неприятных воспоминаний. Путешествие к темным эльфам я на всю жизнь запомню. Даже артенийские леса холодными долгими зимними ночами были полны жизни, в отличие от подземелья и глубоких вод.
Первое давление воды наравне со всеми я почувствовала спустя два дня после первого вхождения в темноту. Такое чувство порой возникало из-за долгой голодовки, но вот странность: поела я два часа назад вместе со всеми – повезло отыскать стаю рыскающих упитанных хищных рыб.
– Приплыли, – задумчиво сказал Корсис. – Вот как мы поступим: проплывем еще немного, кто сколько сможет. Когда станет совсем невмоготу, возьмем по вырезке из медузы.
Такое решение устроило всех, и мы поплыли дальше. Сначала бодро, но чем дальше – тем медленнее. Не только меня хватало на один короткий вдох, страдали все. Почти все. Магдалена, в отличие от нас, чувствовала комфортно себя на такой глубине и сдалась лишь, когда мы сумели отыскать пещеру для ночлега.
– Я, наверное, никогда не пойму, каким образом вокальное искусство качает легкие, – усмехнулся Ирвин.
– Не легкие, – усмехнулась Магдалена. – Вокал хорошо ставит дыхание и диафрагму. Ты упустил много возможностей, отказавшись в свое время от моего наставничества.
Ирвина передернуло.
– Я думал, что помру раньше на твоих занятиях, – проворчал он.
Я с интересом слушала развернувшийся диалог, но дальше ни Ирвин, ни Магдалена не стали развивать эту тему. Мы все слишком устали, чтобы вести беседы. Повезло, что за пещеру не пришлось ни с кем драться, и кристаллов в ней было не слишком много – было, где нам всем расположиться.