– Викуль, вставать пора! – Мама заглянула в комнату дочери. – О, ты уже встала? От волнения так рано поднялась, наверное?
Вика в халате стояла перед трельяжем и вертела головой, придирчиво глядя на себя в три зеркальных отражения с разных ракурсов. Она держала в зубах шпильки, доставала их по одной и старательно закалывала шишку на макушке. Волосы чистые, распадаются, не хотят закручиваться в тугой жгут. Она сердилась. Увидев маму, достала шпильки изо рта и кинулась к ней:
– С днём рождения, мамочка!
Они обнялись. Непослушные волосы опять выскользнули из плена и рассыпались по плечам, накрывая и счастливое лицо мамы. Обе расхохотались.
– Спасибо, моя хорошая. Вот уж подарок мне так подарок. Надо же – сегодня у тебя премьера, и я буду смотреть на тебя из зрительного зала. Кажется, никогда я ещё не любила свой день рождения больше, чем сегодня. Хотя я, вообще-то, никогда его не любила. Тридцать первое декабря, все к Новому году готовятся, а тут – день рождения. Но сегодня… Господи, неужели я дожила до этого счастливого дня, и моя мечта сбылась? – Анна Васильевна вся сияла и лучилась. – Давай помогу заколоть.
Вика села на постель, чтобы маме было удобно собирать её волосы, и подавала ей по одной шпильке.
– Я так боюсь, мам. Вдруг я что-нибудь забуду, перепутаю? Правда, вчера на прогоне всё было хорошо. Но всё равно страшно…
– Викулечка, ну это же нормально. Странно было бы, если б ты в день своей премьеры была спокойна и невозмутима, когда будет полный зал. Кстати, Лариса с Таней – с моей работы – тоже хотели сегодня пойти. Но билетов не купить было уже месяц назад. Хорошо, что ты контрамарки нам с Людмилой достала. Так что будет аншлаг.
– А-а-а, мам, я сейчас умру от страха. Полный зал… – Вика закрыла лицо руками.
– Вик, ну разве мы не об этом мечтали? И потом, ты же не в первый раз на сцену выходишь. – Анна Васильевна уже справилась с Викиной головой и присела рядом.
– Ну, конечно, не в первый, мам. Но вот так, чтобы весь спектакль от начала и до конца на виду у всех, да ещё ведущую партию, да ещё в «Щелкунчике» – ой. Знаешь, когда стоишь в кордебалете, со всеми вместе, не одна, то хоть не страшно: спрятаться, затеряться можно. А тут…