Как, где, с кем тогда напился, он не помнил: всё как в тумане. Но он больше не поднялся в дом к отцу и не поехал на кладбище. Он почему-то оказался в квартире на первом этаже у незнакомых людей. Они сидели на кухне, пили какую-то бормотуху. Он заплетающимся языком пытался рассказывать им об отце и своём горе, но никто не слушал. Слёзы лились по щекам Антона, а в голове звучал голос отца: «Не ты плачешь – водка плачет». Кто в тот день управлял его жизнью? Кто был сильнее тогда – он или алкоголь?
«Щелкунчик» в новогодние каникулы шёл в оперном каждый день. Вика танцевала и влюблялась в свою Машу всё больше и больше. С каждым новым спектаклем что-то открывалось ей в образе. На сцене была одна сплошная искрящаяся радость. Маша парила, летала, взмывала. Кирилл был замечательным партнёром – с ним ей танцевалось удобно, она чувствовала его надёжность. Поддержки, даже сложные и высокие, исполнялись легко. После спектакля зал аплодировал стоя, их вызывали на поклон ещё и ещё. Это был успех. От улыбки, которая не сходила с лица, кажется, уже скулы сводило.
Сегодня ей подарили цветы. Не отдельные цветки от разных зрителей, а работница театра поднялась на сцену и вручила ей, Виктории Градовой, огромный букет цветов. Вот это сюрприз! Кирилл посмотрел с интересом и некоторым удивлением:
– Ого, от поклонника!
В гримёрке девушки стали подначивать Вику.
– Ой, ну всё, Градова. Это успех. Сейчас от гордости ещё выше прыгать начнёшь. Смотри, не воспари.
– Вика, ты клакёров в зал насажала и сама себе букет заказала?
Эти шутки не были злобными – Вика на них не обижалась. Она стала с интересом рассматривать букет: такое в её жизни было впервые. Это были розы, розовые, семнадцать штук. Пересчитывая их, Вика вдруг заметила записку: она была вложена в букет и квадратиком белела между листьями. Девушка смутилась. Что это? Неужели действительно поклонник? «А может, это не мне, перепутали? Но с кем?»
Она отложила цветы в сторону. Решила подождать немного, успокоиться, грим пока снять. Отклеила одну за другой ресницы, выдавила крем на вату. Но в зеркале то и дело выхватывала взглядом розовеющий свёрток. Не выдержала. Украдкой, чтобы никто из девочек не видел, достала и развернула записку. Ей выражали восхищение, просили автограф и «были бы счастливы лицезреть». Таинственный незнакомец будет ожидать прекрасную Викторию у театральных колонн. Через, – Вика нашла в ящике гримёрного столика свои часы, – семнадцать минут.