Ленка пригласила Вику и Аллу в гости – «отметить воссоединение». Её драчливые родители в очередной раз устраивали свою жизнь. Младшую сестру Ольку оставили Ленке и укатили в Куйбышев: сначала психанувшая мать, за ней – раскаявшийся отец. Ленка, в свою очередь, сплавила Ольку к бабушке, которая жила через четыре дома от неё, и устроила себе вольницу. Заради подруг и их счастья она решила потратиться.
Вообще Ленка не бедствовала: она классно шила, причём хоть что – от трусов до куртки. Могла и аляску сварганить, если сильно попросить и хорошо заплатить. Все студии, кружки и секции давно пошли побоку: в девятом классе швейное дело захватило её целиком и полностью. Ей нравилось придумывать, рисовать, чертить, распарывать и резать, соединять и перешивать. Она не стеснялась напяливать на себя всякие несуразные самодельные вещи, плевать хотела на мнение других, ходила со «стогом сена» на голове, в собственноручно вываренной джинсовке, брезентовых штанах-«бананах», перешитых из отцовских. Шила и перешивала она не только себе. Естественно, во времена дефицита на Ленкин талант был спрос как никогда. Особенно классно ей удавалось «косить под фирму́», нашивая на свои изделия самопальные лейбаки, какие-то этикетки, приделывая клёпки и кнопки. А по качеству строчки было и не отличить.
У Ленки был парень, Олег. Он работал на радиозаводе и там промышлял тем, что запаивал в полиэтилен пакеты с надписью Marlboro, Wrangler, Levi’s, Lee, Montana. Эти пакеты с изображением ковбоя или девушки в джинсах на фоне красивого автомобиля были жутко модными, раздобыть их можно было у цыганок или спекулянтов. Стоили они пять рублей. Если ты появлялся на людях с таким пакетом в руке, то сразу вырастал в глазах сверстников и выглядел крутым. С монтанами и вранглерами ходили подолгу и берегли их как зеницу ока, заклеивали появляющиеся дырки изнутри, и пока на облезлом пакете угадывалось фото, его можно было носить. Ленка с Олегом смеялись над советами, напечатанными в журнале «Крестьянка», как прогладить ручки пакета утюгом через газету, спаивая места разрыва. Понятное дело, такая «спайка» спасала пакет на пять минут. Чаще всего эти заграничные красавцы были витриной – основная нагрузка падала на обычный полиэтиленовый мешок с ручками, который вставлялся внутрь монтаны. Находчивые умельцы на радиозаводе придумали круче: они запаивали их на специальной спиртовке в полиэтилен с двух сторон – так срок службы заграничного красавца увеличивался в разы. Запаять на радиозаводе стоило сто граммов спирта. Спирт был внутризаводской валютой, особенно ценной во времена антиалкогольной кампании Горбачёва. У Олега с Ленкой запасы такового имелись и регулярно пополнялись.