– Я тебя познакомлю с моим банкиром, вполне приличный парень оказался. Он и про обучение расскажет, и с покупкой дома поможет, если что. Мне нужно будет недели на три уехать, как только мы переедем. А когда вернусь – полетим путешествовать. Надолго. Надо только будет маршрут продумать, а то мы так много где не бывали.
Кофе и мой монотонный голос, казалось, сотворили чудо из тех, что в жизни даются лишь дважды, как зубы. Надя внимательно посмотрела на меня и снова кивнула. И тут опять зазвонил телефон. «Мама», – сообщил экран.
– Дима! Спасибо! Какая чудесная машина! Мне Миша все объяснил, я даже проехала несколько раз вокруг дома сама! Там такая штучка есть, ты не поверишь! – перебить маму в таком состоянии вряд ли сможет даже система залпового огня. Поэтому я молча слушал, не имея представления, ни кто такой Миша, ни что за штучка там у него есть. До этого мама ездила на отечественном автопроме, «семерка» осталась еще от отца. Поэтому удивить ее могло все, что угодно, включая электростеклоподъёмник.
– Она уже с номерами, Дима, и даже в ГАИ ехать не надо! И налоги, Миша сказал, вперед на пять лет уже оплачены! Там даже Радио Ретро есть! – нашему человеку старой закалки, такому, как моя мама, для счастья надо немного. Минимум внимания государственных органов и служб и немного музыки для души. И чтобы бесплатно, – только вот в страховку Петя не вписан почему-то.
– Петя в страховку не вписан, потому что машина это твоя, а не Петина. И ездить на ней будет не Петя, а ты, – не выдержав, влез я в поток сознания.
– Чойта не буду-то? – раздался голос брата, в котором было слышно сразу все: и бессонная бурная ночь, и раннее пробуждение, и юношеский максимализм, и пролетарская ненависть. А мама любит включать громкую связь, не предупреждая. Вроде, чтобы потом не пересказывать разговор, и потому что в любом случае с нее взятки гладки.
– Ну, во-первых, потому что ты спохмела капитально, судя по голосу. Во-вторых, потому что это малолитражный французский автомобиль для пенсионеров. И в-третьих потому, что подарил я его маме. Она учила тебя в чужие игрушки не играть? – вот тут бы Зяма Фрейд и прочие Юнги с Адлерами начали бы мне рассказывать про личные границы, деликатность, такт и прочую психическую муру. И про то, что злюсь я на братика потому, что мне кажется, что его родители любили больше, чем меня. А я бы их всех послал… в Венскую филармонию. Потому что совершенно уверен, что родители своих детей любят или не любят одинаково. И то, что один вырастает работящим и терпеливым, а второй ждет, когда в клювик все упадет само, и сильно возмущается, если не падает или падает, но не то, больше зависит от ребенка, чем от родителя. Особенно, если ребеночку больше четверти века от роду.