– Но я же немка, – возразила Герда, – и по отцу, и по матери.
– Но, ты из России. Я ведь тоже немка, но моя немецкая фамилия на них не произвела никакого впечатления, со мной они не церемонились. И, по их понимаю, у тебя сложились уже совсем другие ценности. Ведь, и европейские евреи тоже не признают наших за своих, разве что использовать их в своих собственных интересах…. Да, ты немка, но не совсем, ты немка по крови, а не по убеждениям. Я на это зверьё налюбовалась, предостаточно. И пришла к выводу: немцы нация злая и бескомпромиссная. А теперь ты хочешь ехать прямо к ним в логово! Я боюсь за тебя, детка.
– Ну что ты, тётя. Какое логово?! Там, как и у нас, после их революции всё изменилось. Сейчас Германия совсем другая и мы с немцами дружим, – возразила Герда, – а ты говоришь «логово зверя». В Москве, даже молодые немцы обучаются. И с некоторыми из них я знакома. Помнишь, Ганса? Так вот он – немец. Правда, из Австрии, но ведь немец же.
– Я знаю, что я говорю, – не сдавалась тётя. – Ты бы почитала их литературу последних лет, журналы, газеты, и поняла бы, что у них на уме. А какие злобные у них сказки! Русские, коренным образом, отличаются. Ситуация изменилась. А вот немцы – нет. Они воспитывались на иных понятиях. Им, во все времена, внушалось, что они – избранная нация. Гордыня, самомнение, презрение всех и вся, кто не германский. Кайзеровская Германия тоже была именно такой. Версальский договор им поубавил спеси, но я уверена, что в их сознании больших преобразований не произошло. Думаю, что не изменились они всего за три-четыре года. Не переродились, нет! Просто, пока бешеного волка посадили в клетку. Но, не дай Бог, если он оттуда снова вырвется!
* * *
– Ты могла бы отправиться в Германию вместе со своим мужем австрийцем, – заметил Герде отец. Так он всегда называл Фридриха Пфлиегера, её второго супруга, за которого она вышла замуж, после развода с Михаилом Вишневским.
– Я уже не люблю его и думаю с ним расстаться, – она попыталась внести ясность в её действительные отношения с Фридрихом. По крайней мере, отец, как никто другой, имеет право знать всю правду.
– Там у тебя была бы возможность связаться с Лёвушкой, – ненавязчиво, но настойчиво заявил отец. – Разлюбила австрийца, так и уходи от него, но только там, в Германии.