Что касалось самого Эрнста Ганфштенгля то он, по-прежнему, считал Гитлера непредсказуемым гением.
– Его фантастическую энергию и целеустремленность направить бы в правильное русло! – сокрушался он. – Но как направить, если идиоты, окружающие фюрера, плохо на него влияют? – Про Гесса он сказал, что тот методично вносит свою лепту в создание культа фюрера (вождя нации).
– Наверное, «лавры» дуче Муссолини не дают нашему Руди покоя, – с сарказмом и ухмылкой иронизировал он.
«Почему-то, когда я встречаюсь со своими мюнхенскими друзьями, почти все их разговоры каким-то странным образом сводятся к рассказам Эрнста о лидере партии НСДАП?» – не раз мысленно удивлялась Герда.
О самом главном, о том, что по настоящему, более всего, беспокоило эту семейную пару, ни Елена, ни Эрнст так и не рассказали. А правда, которую они не смогли открыть даже Герде, заключалась в том, что их малышка, их любимая доченька неизлечимо больна!
Постепенно Герда начала неплохо разбираться в политической жизни Германии. Она внимательно читала передовицы нацистской газеты «Фёлькишер беобахтер». Ей было интересно, как информацию, подаёт партия НСДАП. Прочитанное она сравнивала с публикациями в других газетах и вынуждена была признать, что пропагандисты НСДАП работают усерднее. Эрнст Ганфштенгль продолжал, всячески, расхваливать нацистов и их неотразимого лидера. Но и нельзя было не обратить внимания на статьи, подписанные фамилией – Геббельс.
Как и обещал Артузов, её однажды нашёл молодой человек, который представился Куртом. Какое-то время он присматривался, но убедившись, что всё в порядке, появился в театре с букетом цветов, в качестве почитателя её таланта, похожего на тех, каких при выходе из театра уже набралось не мало.
Положительным моментом, в её настоящей и перегруженной работой жизни, было то, что с Куртом не надо встречаться в спешке или где-то на перепутье. Теперь он мог просто, как один из многих, прийти в театр и преподнести ей цветы или конфеты, выразив восхищение её игрой в маленькой записочке. Она могла дать ему автограф, подарить своё фото, улыбнуться и обменяться парой фраз, ничего не значащих для постороннего наблюдателя. Таких воздыхателей вокруг неё было уже много, поэтому вычленить кого-то одного было практически невозможно, пришлось бы проверять всех.