– Ах, вот в чем дело, совсем не в стакане! Выброси эту глупость из своей головы! Не нравится вещь, отдай ее.
Хранитель покачал головой: – Все повторится. И другой будет такой же! Ты же знаешь об этом?
– Ты не разбивай, не проверяй ничего. Такова жизнь цельная и вечная, череда спокойствия и постоянства и другой нет и быть не может. Из-за нее у тебя такие мысли? Она чужестранка, другая, ей нет дела до нашей жизни здесь. Она постоянно уничтожает все, и делает это не впервые , не правда ли. Ее вред был бы не восполним, если бы жизнь менялась. Ты хотел бы, чтобы она ушла навсегда! – она говорила за него, заполняя его логичные пробелы, он воспротивился.
– Нет, я не хочу, чтобы она уходила! – рассердился он.
– Хочешь. – Твердо уверяла она. – Чтобы ушла или осталась навсегда. А не эта повторяющаяся непонятная бесконечность. Не так ли?
Он выдохнул и посмотрел в окно. За окном росло дерево, усыпанное белыми цветами.
«Середина весны – олицетворение новой жизни! И мне, кажется, повезло наблюдать жизнь именно в это мгновение, следить за цветением этого дерева, видеть жизнь в ее взрослом состоянии, в тот момент, когда роста уже нет, и, кажется, все остановилось. Но все не так, дерево плодоносит, отдает лучшее и забирает худшее, живет каждый день, подчиняясь кружению звезд, и когда-то умрет, дано ли мне это увидеть? Может быть и нет. Но неужели нужно увидеть и пережить все? Или замкнуться в монотонности взрослого и ждать неизбежную старость? Искать смысл жизни и причину бытия?»
Нет, он хотел бы наблюдать те мгновения, которые доступны ему, жить, замечая жизнь, не обращая внимание на цикличные повторы мира, монотонную серость привычного и безысходную непонятность существования. Он наслаждался осознанием восприятия себя, как часть мгновения бесконечной жизни, и был счастлив наблюдать движение жизни, и был готов принять умирание, как путь к рождению нового человека. Но он не понимал, почему девушка, пришедшая который раз за ключом, исчезает и возвращается вновь, бесчеловечно, каждый раз умирает в этом городе, а потом снова появляется на его границе, полная сил и здоровья, несущая мятежный дух непонимания и разрушения. Он понимал повторения бытия, но не мог принять хаотичную цикличность ее появления. Мгновения ее жизни были так отличны от человеческих и заставляли усомниться в правильности происходящего