– Привет!
Мы поболтали минут десять. И тут я ляпнула неожиданно даже для самой себя:
– А ты знаешь мальчика Кинко? Он жил в этом городе вместе с нами шесть лет назад. Но в школу с нами не ходил…
Не успела я закончить, как девушка изумленно перебила:
– Конечно, знаю. Удивлена, что ты его знаешь. Он не учился в нашей школе, да. У него были индивидуальные занятия.
Дальше девушка замолчала. Лицо ее стало тёмным.
– Кинко был нашим соседом. Мы с детства вместе росли. Знаешь, как это бывает. То его мама уйдет, оставит его у нас. То моя оставляла меня у них. Мы все детство играли вместе. Примерно как раз до средней школы. Потому что потом…
Девушка сглотнула. Было видно, что она еле сдерживает слезы.
– Прости. Это грустная история. Сейчас.
Девушка шмыгнула носом. У меня же ком в горле встал. Я не заметила даже, что уже давно не дышала. Затаив дыхание, я ждала продолжения ее слов.
– В общем… Кхм кхм… Перед поступлением в среднюю школу Кинко поставили диагноз лейкемии. Причём обнаружили поздно. И я не знаю деталей, дети мы были всё же… В общем, лечение не дало результатов. И через год он умер. И в школу он не ходил тогда осенью уже и зимой, потому что не всегда хорошо себя чувствовал. Сначала я приносила ему домашние задания. Но его родители решили, что лучше он будет заниматься индивидуально. Да и он сам хотел так. Пока он мог ходить, он гулял и посещал репетиторов. Но поздней осенью он резко слёг. Помню, у нас шли каникулы. Но я узнала об этом, потому что буквально за день они с бабушкой ездили в другой город и привезли оттуда и от нашей семьи вещи. И его отец нам их заносил. Я даже помню его дрожащие руки. Дети странные существа, не помнят имен друзей, но помнят некоторые моменты лучше всего.
Девушка замолчала. Меня била лёгкая дрожь. По всему телу. Я ничего не могла с ней сделать. Так же, как с той улыбкой в вагоне, когда мы с Кинко смеялись вместе.
– Уф… В общем, после той поездки с бабушкой он резко слег и больше не вставал. Как-то так…
– Спасибо большое, что рассказала.
Еще несколько метров мы прошли молча. Затем девушка, чьего имени я так и не вспомнила, извинилась, что ей пора, и ушла.