– Я бы хотела уехать сейчас, если можно, – попросила Гвен. – Простите, но я не хочу больше встречаться… с некоторыми из ваших гостей.
– Поверьте, он в этом доме не задержится, – мрачно пообещал хозяин. – Но я понимаю ваше состояние. Отправлю вас домой немедленно. Простите, что не смогу проводить – неудобно оставлять других гостей, но я заеду к вам завтра, хорошо? Посмотрим на вашу диковинку.
– Но как же рукопись? – спохватилась Гвендолин.
– Я привезу её вам и передам вердикт издателя. Полагаю, он зачитался. Не будем его сейчас отвлекать.
Карета доставила её в деревню ещё быстрее, чем привезла в дом сквайра. Уже стемнело, в тишине слышался голос приветствующей весну ночной птицы. Гвен тщательно заперла дверь, особенно остро ощущая собственное одиночество. Арчибальда не существовало в действительности. Он не сумел бы заступиться за неё. Как постоял бы за неё отец, если бы остался жив и относился к дочери по-другому. Как встал бы на её защиту брат, который сейчас был бы немногим старше её самой. Но их нет, а единственным, кто готов взять её под свою защиту, оказался Карлион Линтон. И поцелуев он в уплату не потребовал. Лишь попросил подумать о его предложении. Стать его женой. Альдой Линтон, хозяйкой в особняке.
Любая другая девушка на её месте не колебалась бы ни секунды, а тут же радостно ответила бы согласием.
Почему же ей так сложно решиться?..
Новый день начался, а тревоги остались вчерашними. Гвендолин чувствовала себя заводной куклой: всё, что она делала, производилось механически, а душа её в том не участвовала – лишь беспокойно металась пташкой где-то под кучевыми облаками, не находя себе места. К тому же выдался выходной, и не требовалось заниматься с учениками. Возможно, тогда Гвен хоть немного бы отвлеклась. А так пришлось помогать Талуле с уборкой и стиркой, но занятыми оставались только руки, а не голова.
Покончив с делами по дому, Гвендолин пила чай у себя в комнате, перелистывая страницы уже не раз перечитанной книги, которую ей подарили в пансионе за успехи в учёбе. Как она гордилась собой тогда! Как была наивна, веря, что в мире нет ничего невозможного для неё! Теперь на смену восторженным мечтам пришла неуверенность. Но у Гвен ещё оставалась надежда, что история Арчибальда заинтересует издателя. Это стало бы прекрасной компенсацией за пережитые волнения.