– Она не робот! – запротестовал я.
– Это не моя версия, – сказал Фанг-Кефанг. – Это Янгона версия. Это он, как ты помнишь, обозвал ее арти-цумой. Если же ты поинтересуешься моим мнением…
– То что? – спросил я.
– То я скажу, что все равно, получается, что Хансен так или иначе завязана на одного из старших джинкочи. Какая она при этом, механическая или живая, не так уж важно. Она исполняет чужую волю.
– Не, Тиро это как раз важно, – с улыбкой сказал Янгон.
Я потряс пальцем.
– Ты…
В волнении я плохо подыскивал слова. Они все разбегались, как пластиковые шестиножки в игре «Кенхам». Сколько не лови, в загончике всегда одна-две, а остальные – за границами экрана.
– Я не в претензии, – сказал Янгон, глядя, как я надуваю щеки. – Мне и «Мохнатки» хватает, Тиро. Она вся твоя.
В моих глазах потемнело.
– Я…
– Прекрати! – Кэми постукала меня кулачком по плечу.
Я шумно выдохнул. Где-то близко была грань. Я – Тиро Макемаси, мои друзья – Кэми, Янгон, Фанг-Кефанг, я живу на Додекан-сайто. Так? Надо успокоиться, надо успокоиться.
– Простите, – сказал я, пряча руки под стол и сжимая пальцы.
– Именно поэтому мы тебя и подначиваем, – сказал Фанг-Кефанг. – Учись контролировать себя, Тиро.
– Она живая, – сказал я.
– Дальше.
– Она не прячется и вовсе не арти-цума.
– О! – придвинулся Янгон. – Ты что-то знаешь! Она сказала тебе в спальне?
Я кивнул.
– Что? Что сказала? – округлил глаза Фанг.
– Она хочет, чтобы мы провели ее по Додекан-сайто, – сказал я. – Завтра.
Бум! Толстяк грохнул о стол ладонью.
– Ну вот! Все сходится! – воскликнул он, распугивая анимаро. – У нее точно есть миссия, связанная с нашим районом! Не просто так строят «Пайтоны»! Наверняка она нанята одним из строительных джинкочи.
– Так мы тебе с Тиро об этом битый час говорим! – сказал Янгон.
– Ты про искусственную жену битый час говоришь! – огрызнулся Фанг-Кефанг. – У тебя, на самом деле, большие комплексы с этим делом, бура.
– Завянь, – скрестил руки и принял независимый вид Янгон.
– Первым сказал Тиро, – подала голос Кэми.
– Конечно! – кивнул Фанг-Кефанг. – Чего бы не сказать, если знаешь! Меня бы в спальню пригласили, и я бы сказал!
Иногда толстяк невыносим. Ему всех хочется задеть, у всех вызвать реакцию, он становится колким и язвительным, припоминая даже давние обиды. Я вдруг подумал, что таким образом он стремится перенести внимание со своих собственных ошибок на чужие. Замылить какую-нибудь свою глупость. Фангу не хочется, чтобы о нем думали, как о тупице. Нет, он далеко не туп, и даже с Сютуном, когда тот начинает рассуждать за сетевое и мем-программирование, Фанг, единственный из нас, может достойно продержаться в теме хотя бы полчаса. Кэми вот сразу засыпает. А мне хватает десяти минут, чтобы почувствовать, насколько я дефектный, потому что из пяти слов слышу лишь одно знакомое.