Рейнард выдохнул и обернулся к другу:
– Ли, ты все видел?
– Да. Интересно, что было в склянках? – Лайонель подошел ближе.
– Смотрим сами или вызовем жандармов? – усмехнулся герцог, кивая на неприглядные останки.
– Времени жалко, – отмахнулся друг, сотворяя нужное плетение.
– Постарайся не смять тело. Вернее, то, что от него осталось, – Рейнард задумчиво наблюдал за действиями заместителя. Ли бросил уничижающий взгляд в сторону герцога и выпустил готовое заклинание. Магическая паутина плавно обволокла останки, после чего, переливаясь медленно воспарила, приподнимая труп и обнажая остатки стола вперемешку со стеклом и кусками бледно-зеленого полированного камня.
. Друзья переглянулись.
– Нефрит? – Лайонель нахмурился.
– Да. Похоже на магический стержень, – Рей осторожно накрыл один из осколков платком и поднес к фонарю, внимательно рассматривая расколовшийся на концах камень. – Тебе не кажется странным разлом?
– Ощущение, что его рвало изнутри.
– Именно.
– Стержень не успели наполнить? – предположил Лайонель.
Инквизитор помотал головой:
– Мне кажется, его переполнили.
– Но это…
– Возможно, если пытаться закачать две ауры. Отсюда и взрыв, – Рейнард мрачно улыбнулся. – Что ж, с возвращением…
– Мне кажется, или ты доволен этим происшествием? – поинтересовался граф Аткинсон.
– Ли, это дю Морталь. Он стоит за взрывом.
– Почему ты так считаешь?
– Я просто знаю, – глаза инквизитора вспыхнули мрачным огнем. – И, клянусь, на этот раз я его уничтожу!
Пыхтя и скрежеща тормозами, поезд подполз к перрону. Вздрогнул в последний раз и остановился, окутав встречающих сизым облачком магического выхлопа. Вреда рассеивающаяся магия не причиняла, но неприятно покалывала кожу. Да и расточительно. Глядя на сизые клубы, Амадин задумалась, можно ли собирать эту энергию. Теоретически выходило, что да, практически – это было очень затратно. Пока что.
Выжидая, когда толпа на перроне рассеется, девушка терпеливо сидела в купе. Благо она путешествовала первым классом и вполне могла позволить себе задержаться, не боясь косых взглядов проводника. Горничная, путешествующая с ней, кинулась было открывать дверцу вагона, но Амадин удержала ее:
– Погоди, мы не торопимся.
– Да, мадемуазель.
Это было сказано так почтительно, что Амадин улыбнулась. Знала бы эта девица, кем была ее хозяйка еще полгода тому назад, вряд ли говорила бы с таким почтением. Да что там! сразу потребовала бы расчет, ибо негоже порядочной горничной общаться с падшей женщиной. Пусть падение было очень давно. Хотя… Амадин до сих пор не могла разобраться, было ли это для нее падением, или же, наоборот, возвышением.