– Я не жду помощи ни от ваших коллег, ни от вас. Простите, пожалуйста. Это только моё болото и мне в нём жить. Дело тут намного проще. Поставьте окончательный диагноз с печатью, я оформлю документы на пенсию, и мы пойдём каждый своей дорогой. Всё.
– Вы считаете, что моя подпись и печать дадут вам покой? – тихо спросила Кристина.
– Нет, – задумчиво ответил Демьян.
Кристина встала со своего кресла, подошла к дивану где сидел Демьян, присела на край и, мягко коснувшись его правого плеча, тихо сказала:
– Демьян, позвольте мне вам помочь. Мне очень жаль, что вы мне не доверяете, но я попытаюсь до вас достучаться. Помогите мне с этим, не отказывайтесь, пожалуйста.
Демьян и сам понимал, что его жизнь изменилась навсегда. Ожоги, шрамы и отсутствие глаза – это не просто физические травмы, это символы его боли и страха. Каждый день, глядя в зеркало, он сталкивался с тем, что когда-то был другим человеком. Он чувствовал, как его уверенность тает, как одиночество становится невыносимым. Но сейчас, глядя на эту девушку, он начал осознавать, что, возможно, есть надежда. Её мягкий голос и доброжелательная улыбка пробуждали в нём желание открыться. Он понимал, что без помощи ему не выбраться из этого мрачного состояния. Он хотел довериться ей, поделиться своими переживаниями, страхами и сомнениями.
Демьян сделал глубокий вдох и, наконец, решился. Он начал говорить о своих чувствах, о том, как тяжело ему справляться с тем, что произошло. Каждое его слово было обременено болью, но в то же время в нём зарождалась надежда. Надежда на то, что эта хрупкая девушка сможет помочь ему увидеть свет в конце туннеля, вернуть ему веру в себя и в свою жизнь. Он понимал, что это будет долгий путь, но с каждым произнесённым словом он чувствовал, как тяжесть на его душе немного ослабевает. В этот момент он понял: он не одинок, и, возможно, вместе они смогут найти способ справиться с его внутренними демонами.
– Как это случилось? – Кристина прервала повисшую паузу.
– Колонну, в которой мы передвигались, подорвали из РПГ. Подбили первую и замыкающую машины, так, чтобы остальные не смогли обрулить и уехать. Я схватил пулемёт и отвлёк на себя врага, пока друг искал раненных или выживших. Из тридцати двух человек выжили семеро, считая меня. Ребята погрузились в пикап, начали звать к себе в машину. Я махнул, мол, езжайте уже отсюда, а сам запрыгнул за руль уазика, который казался на ходу, и ребята впереди уехали, думая, что я за ними. Я запустил двигатель и отъехал метров на пятьдесят, когда третий выстрел РПГ попал под задние колёса и перевернул уазик набок. Он загорелся, а вместе с ним и я. Как выбрался, не помню. Очнулся уже в какой-то грязной, глубокой жиже вроде болота. Слышал, как духи шарят по лесу, видимо, меня искали. Как их собаки лаяли. Когда они подошли к пруду, я нырнул. Они постояли, помялись, а потом начали отходить. Ну, и отходя, бросили в пруд гранату. А дальше уже только обрывки памяти. Холодно, темно и только рычание то ли волков, то ли собак одичавших. И так два дня. Потом меня нашли свои. Рация обсохла и включилась, я услышал переговоры наших и кое-как сообщил, где я примерно. По сигналу вычислили. Ну, а дальше госпиталь, операции и вся фигня.