Детлеф посмотрел на мешок, потом на Давида. Губы его чуть дрогнули, но он удержался от улыбки.
– Ну, раз уж ты так настаиваешь, – проворчал он, хотя голос стал мягче.
– Настаиваю, – весело подтвердил Давид.
На берегу Волги их ждал знакомый рыбак в новой лодке. Давиду стало жутко стыдно за свою давнюю кражу, но он не подал виду. Сосед радостно приветствовал подросшего пасынка кузнеца, видимо, не подозревая, что тот причастен к пропаже его старого суденышка.
– Ну, здравствуй, Давид, – бодро произнес рыбак, крепко пожимая ему руку. – Сколько лет, сколько зим! Слышал, ты тут звезда, весь совхоз о тебе говорит. Молодец, парень!
Давид напряженно улыбнулся, глядя на рыбака, который уже помогал Марии сесть в лодку. Давид аккуратно уложил мешок картофеля на дно.
Перед глазами на миг промелькнула та давняя ночь, когда он угнал старую лодку рыбака, чтобы перебраться через Волгу.
– Какая огромная у вас лодка теперь, – проговорил Давид, чтобы отвлечься от мыслей, и похлопал по борту нового судна. – Прямо загляденье!
– Ага, – хмыкнул рыбак, поправляя весло. – Твой отчим помог собрать. Хорошая, надежная. Правда, та, старая, мне дорога была… Ну да ладно, чего уж теперь.
Давид почувствовал, как у него вспотели ладони. Ему вдруг стало казаться, что рыбак знает о той краже, но молчит из уважения к его матери или из-за доброты.
– А вы, как, часто теперь рыбачите? – попытался сменить тему Давид.
– Конечно! Волга-то у нас щедрая. Ну, хватит болтать, пора отправляться.
Мария и Детлеф уже устроились в лодке, и рыбак подал Давиду руку, прежде чем оттолкнуться от берега.
– Ты заходи как-нибудь. Помнишь, как я тебе мальком рыбу ловить показывал? Посидим, поговорим.
Давид кивнул, не найдя слов. Когда лодка отплыла, он долго стоял на берегу, глядя на удаляющееся судно. В голове смешались стыд, благодарность и желание все исправить.
"Как-нибудь", – подумал он. – "Как-нибудь я обязательно расскажу ему правду. И сделаю все, чтобы заслужить прощение".
***
В среднем Поволжье зима оказалась как всегда холодной и снегообильной. Уже к середине декабря, ведь к этому времени морозы опустились ниже двадцати, Волга покрылась льдом.
Давид находился в помещении правления совхоза, как вдруг где-то недалеко раздались мощные взрывы. Давид невольно вздрогнул. Грохот был таким мощным, что казалось, сам воздух содрогнулся. Стекла в окнах мелко задребезжали, а у некоторых дверей зазвенели небрежно прикрученные петли. Люди, находившиеся в помещении правления, на мгновение замерли, будто пытались понять, что произошло.