Караулили друг друга, жгли лодки, грабили. Места становились всё более безлюдными. Местные племена уходили глубже в дебри, а немногочисленные русские поселения с трудом противостояли всё учащающимся нападениям маньчжуров. Но и сами не упускали малейшей возможности пострелять зазевавшихся купцов или малочисленные отряды маньчжур. Шла мало приметная, но жестокая война.
Ватажка как раз возвращалась из такого очередного набега. Добыча оказалась знатная. Штуки шелка, рис, сушёные фрукты, шкурки соболей, фарфоровая посуда, одежда, мука, и даже два бочонка арака.
А главное – потеряли всего одного мужика. Лёгкие ранения уже подживали, да на такую безделицу никто и внимания не обращал.
На ночь прятались в речушках, впадающих в Амур, выставляли дозоры. Но с каждым днём дозоры ставились всё реже. Дом был близок, а усталость давала себя знать.
Лагерь затихал, костры дымили нещадно, отгоняя назойливую мошкару
А Мишка, со слипающимися глазами, продолжал тянуть свой рассказ о своих мытарствах.
Три месяца назад он сбежал из зажиточного дома своего старшего брата в Нерчинске. Старая мать не смогла удержать жаждущего деятельности сорванца с юных дней. Неспокойный характер стоил не одного десятка шишек в многочисленных драках со сверстниками. Он бил, его били. Отцы берегли своих дочерей от этого смазливого и ловкого на девок парня. Оттого и масса шрамов отмечала похождения за запретными плодами.
Братья, а их было четверо, не раз дубасили его за проделки, которые подрывали их торговлю и авторитет. Но Мишка не оставался в долгу. Стоило большого труда и денег, чтоб оградить юного родственника от посещения съезжей избы и законного правежа.
Однако последняя проделка уже ничего не могла изменить. Дюжие тиуны волокли его на воеводское подворье. Батоги кисли в солёной воде, от тумаков ныло тело. Но Мишка и на этот раз не смирил гордыню. Разметал тиунов и ярыжек, метнулся к реке. По пути со страшной силой сбил письменного голову, тот долго приходил в себя, барахтаясь в вонючей луже.
Погоня не смогла догнать. Ещё никто не перегонял парня в беге, а тут его гнал страх правежа, а может быть и железа.
Мишка стал пробираться по реке, где уже кончался ледоход. Прыгая по редким льдинам бурной реки, с трудом добрался до противоположного берега. Дважды пришлось проваливаться между льдинами, но плавал он отменно, а здоровья было не занимать.