– Ты же знаешь, что я не могу сделать это, – я закатываю глаза. – Он дал мне понять, что любой парень рядом отправится в могилу. И как я буду чувствовать себя, зная, что стала причиной смерти невинного человека?
– Да хватит верить всему, что этот придурок наплел, Ари! Он просто хотел запугать тебя этим, совершить манипуляцию чтобы ты, как послушная собачка, ждала своего хозяина. Я уже говорила тебе, что он просто чертов нарцисс. Ты что теперь будешь всю жизнь одна? Так дело не пойдет, подруга.
Я слегка качаю головой, отпивая холодный чай из трубочки. Мой Палач никогда не бросал слова на ветер. Его можно обозвать любыми словами, но вот балаболом – точно нет. И в тот роковой вечер, когда был убит мой лучший друг, Палач сказал лишь то, что не позволит никому быть рядом со мной.
Позже он повторял это во всех своих письмах из колонии. Это продолжалось до тех пор, пока я не сменила место жительства. И я переезжала три раза, чтобы точно удостовериться в том, что он никак не сможет узнать моего адреса. И то, что сегодня его глаза были в толпе, лишь доказывает, что я на прицеле, и все это не шутки. Абсолютно уверена, что он сможет убить человека быстрее, чем я успею придумать оправдание. А еще я знаю, что он будет контролировать мою жизнь до самой смерти.
– А вообще я думаю, – продолжает Софи, – что ты ищешь себе оправдания. Прости, Зиара, но я скажу, что думаю. Можешь не принимать мои слова, но все же.
– Давай говори уже, – нетерпеливо отвечаю, пока внутренняя броня начинает захлопываться на сердце: я бываю слишком чувствительной, и поэтому самозащита всегда включается сама.
– Ты как будто нашла для себя причину, по которой не можешь рисовать, и вцепилась в нее зубами. Нет нерешаемых проблем, понимаешь? У тебя есть все возможности для того, чтобы продолжить творить картины, но ты уперлась лбом в то, что он украл твое вдохновение. Но это же не вещь, черт возьми. Это чувство. И ты можешь черпать его из другого источника.
– Очень легко рассуждать со стороны, Софи. Да, ты права, что вдохновение – это чувство. Хотя я бы сказала, что это эмоция. И что мне делать, если только он дарил мне ее? Куда податься, чтобы вновь испытать то же самое? – спрашиваю я с надрывом, чувствуя, как тошнота поднимается к горлу. Черт, как же это сложно.