– И не поверить, что когда-то
человеком был, пока не закляли… – произнёс в пустоту Безпятко,
задумчиво почёсывая ушибленный лоб. – А теперь? Навьё всё повыел в
округе, санитар леса, мать его. Скрипку мою, заиграйку, отнял,
собака бешенная. Вот скормлю ему девку и заберу свою скрипку,
даром, что ли, столько её мастерил.
Чёрт сердито сплюнул и вдруг
прислушался.
– Чу? – спросил он сам себя. –
Песня?
***
В мельнице всё белым-бело от муки, рассыпанной по полу, – словно
снег выпал. Шумело, скрежетало, гудело – это тёрли зерно жернова.
Летала мучная пыль, мелкими белыми мошками, роилась вокруг тусклой
лампочки. Или это были настоящие мошки? Алька чуть поколебалась и
пошла прямо по белому, оставляя следы.
– Хозяин? – позвала она.
– Сюда иди, – донеслось из угла.
Аля повернула на голос и в закутке,
под лестницей, обнаружила белую от пыли конторку с яркой настольной
лампой, а за нею – седого как лунь старика в очках на длинном носу
и рубахе-толстовке. Старец самым внимательным образом изучал
какие-то бумаги и что-то высчитывал на калькуляторе.
– Здравствуйте! – начала Алька. – Я
хотела спросить…
– Не мешай, – бросил старец. – Вот
барыга чёртов, – продолжил он через минуту, – сколько лет дела с
его пекарней веду, а всё объегорить норовит. Снова накладные сракой
писаны… Куда делось четыре мешка?!
– Да, куда? – поддакнула Алька и
улыбнулась.
Старец отложил накладные и поглядел
на неё поверх очков, отчего сразу стал мучительно похож на учителя
физики, Джоуля.
– Що тоби, навья кровь? – спросил он,
внимательно разглядывая Алю. – Що хочешь знать? Спрашивай чётко, по
существу.
Алька сглотнула и сцепила руки
вместе.
– Что мне сделать, – выпалила она, –
чтоб мамка выздоровела, не пила больше водки и меня назад
забрала?
Ответ последовал незамедлительно, как
в детской игре, когда ловишь мяч и говоришь первое, что приходит в
голову.
– Тому не надо мать спасать, кто без
матери на свет пришёл, – не раздумывая, произнёс старец.
Аля ожидала какого угодно ответа,
кроме полученного, и теперь тупо смотрела на него, даже рот
открыла.
– Как это без матери? – глупо
осведомилась она.
– Поле – мать, отец твой – ветер, –
изрёк мельник и снова вперился в накладные.
– В каком смысле? – промямлила
Аля.
– Ще раз скажу: задавай прямые
вопросы, – безразлично произнёс старик и буднично защёлкал
калькулятором.