Вдруг один мешок зашевелился,
разогнулся, встал, и оказался высоким, крупным человеком в белой
одежде. Лицо его от самых глаз заросло светло-русой, густой и
кудлатой бородищей, длинные спутанные волосы перехватывал кожаный
шнурок посреди лба.
– Ну что, отродье чертово, – ласково
обратился мужичина к Антипке. – Когда долг отдашь?
– А, Чугайстер, – поморщился, как от
зубной боли Антипка. – Да отдам.
– Ведь что, ганджа ты кульгава,
вышло? – Чугайстер похлопал громадной ладонью его по плечу. - Сам с
картами явился? И сам сказал – давай играть.
– Ну, сказал, – Антипка сплюнул.
– Сам продул мне скрипку поначалу,
после – банку дури и весь тютюн.
– Продул.
– А должен ещё сколько? – мужик
приобнял черта за плечи, Антипка вздохнул и лихо засвистел мелодию
«Венского вальса».
– Ты смотри, я больше ждать не буду,
– продолжил тем временем Чугайстер. – Мне и попа не надо со святою
водой. Подстерегу тебя, да пригощу хлебушком из ствола. Помнится,
так наши пращуры ваш род назад, у Пекло, спроваживали.
Мужик зевнул, широко распялив
огромную пасть, полную чуть желтоватых крепких зубов. Антипку
передёрнуло, он сморщил вздёрнутый нос.
– Послушай, Чугай, – начал он, –
Антипка сказал, значит сделает. Ты хочешь нявку? Будет нявка. Я
помню о тебе.
– Так не осталось-то навья
поблизости, – хмыкнул мужик. – Всё пережрал давно. Нявок, мертвяков
заложных – никого нет. Сладкие они были. Сочные.
– А одминку не хочешь? – улыбаясь
краем рта, подмигнул Безпятко.
– Сколько лет? – быстро спросил
Чугайстер.
– Тринадцать.
– Жирна?
– Сиротка, – протянул Антипка.
– М-да, сироты жирными не бывают, –
Чугайстер почесал громадной ручищей в колтунах на бороде. – Где
взял?
– Твоё какое дело? – поморщился
Антипка.
Громко хлопнула дверь мельницы.
Чугайстер поднял голову и сильно втянул воздух носом. Его ноздри
широко, как у коня, раздувались и опадали. Затем громко,
по-лошадиному всхрапнул, коротко заржал и снова принюхался.
– По рукам! – сказал он, наконец, и с
силой хлопнул Антипку по ладони. – Смотри же, заведи её в лес,
подальше, а дальше ты свободен – долг прощаю. Если доволен
останусь, и скрипку отдам.
– По рукам, – вздохнув, ответил
Безпятко.
Чугайстер поднялся, дал Антипке
пиявочку в лоб, да так, что чёрт чуть с мешка не свалился, взмахнул
руками и огромной белой совой полетел к чёрной кромке леса
вдалеке.