– Спасибо, господин! Моему владельцу на счет поступила ваша валюта. Удачной прогулки! – и «Руслан‑3077» рванул воздухолет вверх и помчался к следующему заказчику.
Первым делом Тихон хорошенько осмотрелся: искусственная пальма, заваленная кем‑то, преграждала проезжую часть, а чуть дальше лежала восьмиместная бесколесная аэромашина «Путешественник под куполом» с продавленными дверями, побитыми стеклами и тоже без электронной начинки.
– А вот и мой дом, Сандра, – сказал, как всегда, по мыслесвязи он.
– Выглядит мрачновато.
И действительно, после того как многие богачи удрали с трех планет, недвижимость в городах и колониях, находящаяся в центре, опустела. В эти пентхаусы, в двух‑ и трехуровневые квартиры перебрались босяки из комнатушек с окраин. Дома под низким куполом, в спальных районах, стали приходить в упадок, бедняцкие районы превратились в постапокалиптические пространства. Сандра, конечно, немало знала про это, но в сети фоток заброшенных территорий было крайне мало – фотографы предпочитали не совать свои камеры сюда.
Дом, где Тихон жил с мамой и отцом, был невысоким. На многих этажах разбиты стекла. Входной плазменный щит в отключке. Освещение и лифты не работали.
– Зайдем внутрь, отыщем мою старую квартирку.
– Признаюсь, мне что‑то страшновато задерживаться здесь, бр‑р‑р‑р…
– Все под контролем.
И они зашли в здание через проем, ведущий к пожарной лестнице. Солнечный свет падал через окна с острыми, как клыки, стеклами. Оставляя следы от туфель на пыльных ступеньках, шагая по скрюченным окуркам, измятым пачкам из‑под сигарет «Жизнь в кайф», между бутылками из‑под алкогольных напитков «Забей» и «Оторвись», между брошенной одеждой в грязных пятнах, Прост поднялся на двадцать пятый этаж и свободно прошел в коридор, также через проем. Природный свет дотягивался только до ближних к пожарной лестнице квартирных дверей. И не надо было желать лучшего: квартирка Простов находилась неподалеку. Тихон согнулся под опущенной до середины дверью и очутился в старом милом доме. Вся мелкогабаритная техника от бывших собственников (а после Простов еще несколько семей проживало в этой квартире и, естественно, только расположение стен и окон осталось неизменным) стала добычей мародеров. Крупногабаритная техника (такая, как посудомойка «Чистюля‑5» и стиралка «Снег новая») была с торчащими, как пучки скошенной травы, проводами, без микросхем. Приземлились левитирующие кровати со скомканными одеялами, валялись левитирующие стулья‑листы. У стены присел пыльный стол‑прямоугольник с выжженным ругательством «ХХХ». Царил полный хаос: все было раскидано, как будто прошел тщательный обыск.