Глава 6 Ни туда и ни сюда
Нас сопроводили в небольшой кабинет. Инспектор сидел за столом и заполнял бумаги. Наши паспорта лежали перед ним.
Сели на предложенные стулья. В груди всё трепыхалось от волнения. Мы не понимали, что происходит. Пытались позвонить Кэт, но телефон у нас отобрали. Никто ничего объяснять не собирался. На просьбу сделать звонок, нам отказали. Сотовая связь здесь не работала. Сердце бешено колотилось. Быть в неведении страшнее всего. Ты гадаешь и прокручиваешь в голове множество вариантов, но ни один из них даже близко не развернётся в реальности.
Муж пытался объясниться на ломаном английском с инспектором, но он даже слушать нас не хотел. Грубо отвечал что-то только на испанском. Задавал вопросы он. По его презрительной и жёсткой физиономии было понятно, что ничего хорошего здесь не получится. В десятый раз нас спрашивали о цели прибытия, жилье и обратных билетах. Мы не могли понять всех нюансов, но общая картина была ясна. Просто так попасть в страну у нас не получится.
От таких переживаний, эмоционального коктейля и выброса гормонов стресса, у меня скрутило живот. Обосраться было самое время. Куда тянуть.В туалет меня сопровождала женщина. Дверей у уборной не было, но мне было всё равно. Помирать от вздутия я не собиралась.Вернувшись налегке, увидела, что наш багаж уже стоит в кабинете.
Сначала обрадовалась, надеясь, что нас отпустят. Наивная. Как бы не так. В миграсьон на нас были совсем другие планы.
Нас решено было депортировать. Но мы этого ещё не поняли. Два часа «пытали» вопросами. В звонке по стационарному телефону отказали. Даже смс отправить невозможно, связь глушат жёстко. Шесть человек в форме с автоматами, как преступников, вели нас долгими длинными коридорами. Наконец, мы поняли, где находимся. Вот он – рубеж. Трап самолёта. Все пассажиры уже на месте. Ждут нас. Конвой толкал нас к самолёту. А мы были в шоке от открывающейся правды.
Два перелёта общей сложностью в 16 часов. Жутко отёкшие ноги. Уставшие и голодные. Мы хотели уже ступить на землю.Снова лететь над океаном в таком состоянии было смерти подобно. Я это понимала. Муж тоже. Внутри меня был такой бум из шока, гнева, несправедливости и отчаяния, что я едва сдерживалась, чтобы не взорваться сиреной крика. Рыдать бесполезно. Сердце учащённо билось. Голова, казалось, расколется пополам, как переспелый орех.