Я всю жизнь прожила в большом городе и такого даже представить себе не могла. Нет, я не расстроилась – я была в шоке.
Ни о какой замене через три года, как, например, на Камчатке, не было и речи. В Приморье приезжали после училищ и уезжали на родину через 20–25 лет, после окончания службы. Взять и уволиться из армии в то время было практически невозможно, да и Валера не пошёл бы на этот шаг.
Я вышла замуж за офицера и готова была разделить его выбор, но к оторванности от привычных условий оказалась не готова от слова совсем и прятала от мужа заплаканное лицо. Разве я предполагала оказаться в посёлке, затерянном среди сопок, за 9 тысяч километров от родных и близких?
Мне до сих пор нелегко вспоминать те дни. Я вижу перед собой четыре серо-жёлтых дома, растрескавшуюся от жары дорогу и столб пыли, поднятый на ней давно проехавшей машиной. Эта пыль застревает у меня в горле и скрипит на зубах.
У Валеры круглосуточные дежурства – принести в вёдрах воду и вынести помойку некому. Не знаю, как у других, а у меня дома тогда царил бедлам. Вода на кухне постоянно плескалась из ковшика на пол. Подмыть ребёнка и постирать – целая проблема. До морозов я полоскала пелёнки на улице под колонкой. О подгузниках никто тогда ещё и не слышал. Одно новшество у меня было: две пластиковые импортные бутылочки с соской. Остальные бутылочки были советскими, стеклянными и часто трескались.
В отличие от меня, многие женщины, жившие в городке, мечтали выйти замуж за военных. Некоторые до этого жили в деревне и с детства привыкли к водопроводу на улице. На кухнях у них всегда была стерильная чистота: ни пылинки, ни капельки на полу и ничего лишнего, всё убрано. И никаких проблем. Как достичь такой чистоты, оставалось для меня загадкой, да я особо к этому и не стремилась.
Жена одного майора, женщина в возрасте, узнав, что я из Ленинграда, поделилась впечатлением. Она несколько месяцев жила в общежитии, пока муж учился на курсах. Ленинград ей не понравился: там негде было сушить бельё. Я не нашлась что ей ответить.
Конечно негде! То ли дело сушить бельё на вершине сопки. Верёвок для этого за домами сколько хочешь растянуто. Утренним морозцем бельё схватится, затвердеет, потом на солнышке отбелится, а к вечеру разгулявшийся ветер подхватит его, сорвёт с верёвки и унесёт куда подальше. А ты потом ищи по всей сопке простыни, чтобы снова постирать. Романтика.