– Я спустился – значит, дам. Незачем такую морду корчить, – грубо выпалил он и полез в карман за пачкой.
– Спасибо, – смутившись, она не нашлась, что ответить, и поэтому просто поблагодарила.
Егор Дмитриевич протянул ей сигарету, и женщина, вставив её между сложенными дудочкой губами, выжидающе вытянула голову вперёд. Гомозин зажёг ей сигарету. Когда у её лица вспыхнул огонь, он разглядел потёкшую тушь.
– Покурите со мной? – выпустив изо рта дым, спросила она, пряча глаза, будто смущаясь. Гомозин решил для себя, что это мерзкая игра, и из праздного интереса решил подольше понаблюдать за женщиной.
– Ну давайте, – сказал он и потянулся за пачкой.
– Соседи теперь будем? – спросила она, пока он разбирался с зажигалкой.
– Ненадолго, – сказал он, выпуская дым изо рта.
– Не нравится у нас? – хмыкнула она.
– У кого «у нас»? – раздражённо выпалил Егор Дмитриевич. – Я у себя на родине.
– Не нравится на родине, значит?
– Нравится.
– Так почему тогда ненадолго? – спросила она, заулыбавшись.
– А чего спрашиваем? Просто так?
– Хорошо, когда крепкий мужчина по соседству есть, – сказала женщина, качнув бёдрами, и, слегка ударив его, громко засмеялась во весь голос, будто прокашливаясь. Гомозин неосознанно огляделся, нет ли кого поблизости.
– Полку прибить или кран починить, – добавила она сквозь смех.
Егор Дмитриевич, машинально задрав губу, вытянул шею, чтобы быть чуть дальше от неё. Прекратив смеяться, женщина вновь заговорила:
– Если соль будет нужна или лаврушка, заходи, – добавила она и вновь истерически засмеялась.
– Чего смеёмся? – спросил Гомозин.
– А потому что смешной.
– Я смешной?
– Ну не я же, – сказала женщина. Егор Дмитриевич искренне усмехнулся. Ей показалось это жестом одобрения. – Я Лена. – Она протянула ему руку.
– Надо же. – Лицо Егора Дмитриевича перестало улыбаться.
– Елена, если хотите, – добавила она гнусаво – возможно, ей казалось, что так разговаривает интеллигенция.
– Егор, – отозвался Гомозин и пожал костлявую руку.
– Откуда будешь такой, Егор? Старушкин сын?
– Тёти Лиды.
– Ну Тёти Лиды, – поправилась она. – Чего приехал?
– Лена, я покурил, – сказал Егор Дмитриевич и, потушив окурок о кирпич дома, кинул его в урну. – Пойду домой. Заходишь?
– Захожу, – обиженно сказала она и, затушив бычок сапогом, прошла за Гомозиным в подъезд.