– Но если здесь побывали отступники… Ей же перерезали горло. Зачем тогда убийце понадобилась магия?
Коснувшись рукой еще теплой кожи, Ник сосредоточился на ощущениях. Тэна была смешана с кровью убитой – кровавые рисунки на теле были заряжены магией. Темной, запрещенной Трибуналом.
– Это ритуальный обряд, как и в трех предыдущих случаях.
Когда убили первых трех жертв, Алан еще не был напарником Ника. И все же он мог изучить подробности его предыдущих дел. «Особенно, – подумал он, слегка помрачнев, – все еще не закрытых».
Впрочем, мрачный настрой лишь вредил присутствию духа и прибавлял возраста из-за углубляющихся морщин, так что Ник старался избавляться от него при малейшей возможности.
– Во всех трех случаях жертву убивали, а затем использовали ее собственную кровь, заряжая ее полуночной магией.
– Что это дает? – полюбопытствовал Алан.
Ник пожал плечами, изучая узор на женском теле.
– Все зависит от самого обряда. От умений и магической силы отступника. Однако в случае с колдунами крови набор стандартный – жизненная энергия, сила или молодость. Либо желание привлечь демонов из мира теней, чтобы стребовать с них чары или помощь в чьем-то… м-м-м… умерщвлении.
Выпрямившись, Ник перенес запечатленный в памяти образ жертвы на покрытую спектром бумагу. Для рук, груди и живота он выделил по отдельному снимку – на коже убитой оказалось слишком много символов. С самими спектрографиями поработают чтицы, а вот распознавать, записывать символы и пытаться их трактовать придется ему. Чем бы ни кончилось дело, архив Департамента пополнится новыми знаками, или явившимися прямиком из мира теней или способными стать ключом к его разгадке.
Ник окинул жертву взглядом уже не агента Департамента, а молодого мужчины, не равнодушного к женской красоте. Да, смерть еще не стерла ее, но скоро это изменится. Мирна Кларк будет терять свою привлекательность по капле, будто красоту можно слить в бутылек и позволить алхимику сварить из него колдовское зелье.
Уже к концу этого дня она перестанет быть сама на себя похожа.
– Мне кажется или она меняется? – недоверчиво хмыкнул Алан.
Что ж, хоть в наблюдательности ему не откажешь. На этом этапе признаки трансформации были едва заметны: черты лица чуть оплыли, словно огарок свечи, и огрубели, зелень уходила из глаз, сменяясь противоестественной бесцветностью.