Неделя карантина в отдельном боксе, и стая пополнилась на два хвоста. Освоившись, черные красотки стали проказить, за что и получили свои прозвища, а Настю почитали то ли мамой, то ли еще каким высшим существом, поэтому всюду ходили за ней и шипели на тех, кому не нравилась расторопная официантка.
Посетителей с утра было немного, но побегать пришлось. Кофе и пирожные, кофе и сэндвич с тунцом, кофе и суп-пюре…
Настя неутомимо бегала туда-сюда с подносами, зная, что сейчас посетители выпьют кофе, и до полудня наступит затишье. Потом потянутся на обед, и снова будет пауза до вечера, когда она успеет сама перекусить, послушать лекции в записи и полистать на телефоне таблицы, сброшенные в чат группы старостой.
Но только она устроилась в уголке и открыла телефон, как у двери звякнул колокольчик, впуская кругленького, румяного мужчину в обтягивающем живот свитере и потертых джинсах. Он, приплясывая, прошел с столику в самом центре, сел, с улыбкой огляделся и, заметив Настю, улыбнулся еще шире:
– Девушка, можно мне латте? И расстегайчик с семгой!
Настя встала, спрятала телефон в карман и подошла ближе, удивляясь тому, что все кошки куда-то пропали. Только Шкода и Октавия шли рядом с ней, но шли странно – словно увидели что-то опасное, почти крались.
– Латте большой или средний?
– Большой, голубушка, конечно, большой! – жизнерадостно скалился толстячок. – И расстегайчик с рыбкой!
– Пять минут, – Настя развернулась и потопала на кухню, чувствуя пристальный взгляд в спину.
Кофе и расстегай она подала, оглядела пустой зал и решила, что заслужила передышку.
– Глаша, присмотри, пожалуйста, я выйду! – сказала она девчонке-посудомойке, накинула куртку, взяла сумку и через кухню вышла на задний двор.
Вообще, сюда выходили курить, но Настя не курила – она смотрела на серый квадрат питерского неба и мечтала. Иногда прихватывала с собой чашку кофе или пирожок, но сейчас ей захотелось просто выйти и смыть прохладным дождем странную гадливость, которая охватила ее от присутствия жизнерадостного толстячка.
Дворик оправдал ее ожидания – метнул в лицо пригоршню холодных капель, растрепал волосы. Настя накинула капюшон и глубоко вдохнула сырой воздух. Хо-ро-шо!
Постояв немного, девушка с сожалением повернулась к двери, открыла ее, пересекла тамбур, открыла вторую дверь, миновала духоту кухни и заглянула в зал, отодвинув Глафиру. Толстячок все еще пил свой кофе, а напротив него за столом сидела мрачная черноволосая женщина в черном пальто. Настя мимолетно поморщилась – у двери стояли вешалки для верхней одежды и стойка для зонтов, погодные условия обязывали, да и грязь незачем таскать…