ЧТО ОСКОРБИЛО БУДЕННОГО И ВОРОШИЛОВА В «КОНАРМИИ»?
В газете «Красный кавалерист» Бабель публиковал пропагандистские тексты, воспевая подвиги конармейцев и призывая их уничтожать врага. В дневнике, а потом и в «Конармии» он фиксировал свои личные впечатления и рассуждения, которые сильно расходились с официальными. К счастью для писателя, военное руководство не видело, что он писал о Конармии в своем дневнике. Впрочем, Буденный и Ворошилов прекрасно знали, что конармейцы имеют репутацию бандитов, да и первые рассказы Бабеля появились в печати задолго до скандала. Однако именно в этот момент, в 1924 году, возникла более серьезная, внелитературная причина для нападок военачальников на Бабеля. В верхах власти разворачивалась борьба между Сталиным, Троцким и их окружением. Конная армия была одним из аргументов за Сталина и против Троцкого: последний, все еще фактически контролировавший военные силы страны, недолюбливал конницу как неблагонадежную. Поэтому в лагере Ворошилова была спланирована многоходовая акция, которая должна была начаться с травли Бабеля и близкого к Троцкому редактора Воронского, а в итоге стать кампанией по популяризации Конармии. За реакцию Буденного, который вряд ли читал рассказы и тем более сам мог написать статью в «Октябрь», отвечал надежный человек Ворошилова – Сергей Орловский, впоследствии возглавивший литературно-художественную секцию землячества[7] Конармии. «Замысел был следующий, – пишет исследователь Юрий Парсамов, – статья Буденного в “Октябре” должна была открывать полемику. Вслед за ней в редакцию “Правды” и Политбюро должны были поступать письма и статьи от “возмущенных” конармейцев. Кульминацией же всего этого должен был стать погромный доклад Ворошилова в ЦК». В ноябре 1924 года действительно началась антибабелевская кампания в прессе и Политбюро, но в 1925 году Троцкий покинул пост наркомвоенмора[8], и литературная дискуссия потеряла политический смысл. Осенью 1928 года дискуссия возобновилась в газете «Правда», где Будённый вспомнил старые обиды на Горького (тот высмеял литературные суждения командарма перед молодыми писателями), но на этот раз Сталина ссора не заинтересовала. Скандал неловко затих, породив целую серию анекдотов о Буденном и Бабеле, а Бабель временно получил возможность спокойно работать.