Томас мстить умел. Надел джинсы, черную водолазку, на шею намотал балаклаву. Позвонил своим ребятам. И поехал к московскому гостю в номер.
– Ты свихнулся! – кричал Семен. Он опять потерял отчество.
– Ты открыл дверь человеку, который вчера тебя чуть не убил. И кто из нас псих? А надо-то было всего лишь сказать кодовое «я тебе денег принес». Деньги-деньги-деньги! Мани-мани-мани!
В углу всхлипывала девчонка. Либо проститутка, либо дура из бара. По сути, та же проститутка. Решила скоротать вечер, провести с кем-нибудь ночь. А тут москвич, деньгами сорит. Не сильно старый… Ну, его мальчики ей устроят незабываемый вечер. Уже на «су-е-фа» решали, кто в соседней комнате будет первым впечатления дарить. Томас привел с собой семерых помощников – двоих девушка не интересовала. А вот голый, беспомощный, связанный Семен – возможно.
– Ты с кого деньги решил требовать?
– Том… Том, давай договоримся.
Девчонку поволокли за волосы, та заорала. Семен начал паниковать еще больше.
– Договоримся? Ты меня оскорбил. Меня, в моем же городе!
– Томас, сейчас не девяностые. Сейчас уже так нельзя. Мы в отеле…
– Пасть закрой! – Томас наотмашь ударил тыльной стороной ладони.
Пленник попытался вырваться, но тщетно. Томас отошел за своим чемоданчиком с инструментами, принес его и открыл перед Семеном. Тот застонал.
– Ногти… Да, пожалуй, вначале ногти.
– Томас, не надо. У меня… Ты же ценитель искусства, да? У меня есть кое-что для тебя. Во имя мира. Для примирения. – Голос Семена дрожал. Кадык, слегка заросший щетиной, некрасивый, будто из куриной кожи, бегал вверх-вниз.
Москвич кивнул на шкаф. Он окончательно растерял дух и чуть не плакал. Помощники принесли ящик, тот казался монолитным. Семен объяснил, куда нажать, чтобы стенки отъехали.
– Ты охренел? – Томас задал вопрос без агрессии, искренне удивленный.
Перед ним стояла его статуэтка из Лиссабона. Подарок его дорогого, горячо любимого наставника, который умер пять лет назад.
Томас с размаху ударил Семена плоскогубцами по лицу.
– Ч-что? Что не так?!
– Это моя статуэтка! Моя! Ее у меня украли!
– Твоя? Я не знал! Искал ее два года и…
– Что ж. Ночь будет долгой и веселой. Можешь спросить у своей подружки за стеной.
Плоскогубцы впились в пальцы Семена, и тот заорал. Пришлось запихивать кляп.
Через несколько часов тела вывозили в сумках разделанными, в черных мешках, уложенными брикетами.