Дома восстанавливались Динины с папой силы. Дома смотрели фильмы, кричали друг на друга, ели (один раз Дина съела так много «Юбилейного», что поневоле выбежала в туалет и срыгнула часть). Дине и папе очень важно было оставаться счастливыми: помогать другим проще, когда ты счастлив.
2
– Скажи честно, зачем ты сдаешь кровь? Из-за денег? – донимал мусульманин Дину.
Дина молчала. Мотала головой: мол, нет, и отвяжись. Щурилась от ухоженного июньского солнца.
– А из-за чего тогда? Из жалости?
Какой-то родственник, которого никогда не видели, подарил Леве сертификат в салон тайского массажа. Шли на Левин массаж вдвоем.
От самого четырехколечного фасада у входа в метро вплоть до улицы с массажным салоном прошлой ночью что-то праздновали: весь асфальт был усыпан тонкой дорожкой из конфетти. Красочное и почти не испачканное, оно расщемлялось на кружочки, полосочки и дождины, похожие на цветные капельки крови.
– Лев, бывает у кого-нибудь кровь других цветов? – спросила Дина.
– У мечехвостов вроде. И осьминогов.
– А какая у них?
– Да разная. Голубая. – Лева поддел ботинком светло-синюю капельку. – У таких чудиков, как я, кровь тоже, знаешь ли, не идеальная.
Дина усмехнулась. Подумала, отчего никогда не чувствовала всерьез, что Лева болен. Наедине с собой – что она испытывала по этому поводу? Другое дело, в разговорах с другими: там делаешь сочувственное лицо, говоришь о мусульманине чуть тише, больше молчишь. Представляешь Леву, четырнадцатилетнего, желтокожего; его вычурную щербинку между зубами и галактику блеклых веснушек. Футбольные фанаты болеют за свою команду: болела ли когда-нибудь Дина за брата, за папу? Повезло, что Дина их почти не любит. Тем, кто любит больных, – невыносимо.
– Пришли, – сказал Лева.
Дина ждала час в массажном салоне, ее поили шиповником и кормили сушеным манго; предложили засунуть в ботинки ультрафиолетовый прибор, чтобы их просушить. Дина отказалась. Манго был вкусный, не обваленный в сахаре, а сладкий по-настоящему.
Когда Лева-мусульманин вышел, отдохнувший, но встревоженный, Дина красила губы блеском. Леве налили шиповник в пластиковый кофейный стаканчик. Он взял стаканчик распаренной, масляной рукой.
– Представляешь, – проговорил мусульманин вполголоса и повертел между пальцами ломтик манго, – мне кажется, у нее что-то случилось.