– Давид, – когда все кончилось, решилась на разговор, голая и уязвимая, но мне нужно понять, – что случилось? Ты же говорил, что любишь…
– Люблю?! – обернулся, в глазах ледяной холод, а на губах презрительная улыбка. Потом он начал смеяться, громко и оскорбительно. – Да меня заставили жениться, понимаешь? Марат Загитов отказался, и папаша твой меня за яйца взял.
– Нет… – выдохнула с неверием. – Не может быть…
– Чего? Что тебе покупают женихов? Что Маратику ты нахрен не нужна? Что я не люблю тебя? Что тебя удивляет, принцесска?
Я смотрела на него долго, во мне поднималась волна гнева. Мерзавец. Лжец. Подонок.
– Что мой муж такой подлец. Марат был бы лучшем мужем и мужчиной, – да, я сказала это, чтобы задеть. Я Лота Валиева не буду терпеть грубость и неуважение от пешки! Семья Черкесовых не обладала и толикой влияния. Отец поставит его на место! Защитит мою честь. Я разведусь с ним! Я отдала ему сердце, а он растоптал его. Теперь я бессердечная!
– Что ты сказала? – процедил, сузив глаза. Угрожающе поднялся, голый и злой, совершенно не выглядевший беззащитно. В отличие от меня. – Повтори, Лота.
Меня колотила мелкая дрожь, было страшно и обидно, но я не буду терпеть. Не буду! Я разведусь с ним!
– Мне такой муж не нужен, – поднялась, отбрасывая простынь. – Я развожусь с тобой. Я раз… – не договорила. Давид схватил меня за руку и дернул на себя. Сдавил шею, что не продохнуть, а рот закрыл поцелуем. Жадным, требовательным, диким. Я думала умру. Муж снова поставил меня на колени: я глотнула воздуха, но не успела восстановить дыхание, как он снова взял меня.
– Помни, милая, когда будешь открывать рот не по делу, я буду вставлять туда свой член, – жестко врезался. Я драла его бедра ногтями, но боялась пускать в ход зубы. Я потерплю. А когда выпустит меня, пойду к отцу!
Вечером мы должны были лететь в свадебное путешествие – месяц на островах Индийского океана. Это подарок новоиспеченного мужа. Когда перестал терзать меня своей похотью, то отправил собирать вещи. Уверен был, что ничего не сделаю: я уже его. Давид ошибся! Я сразу же бросилась в дом родителей.
– Мама, а папа где? – залетела в гостиную, загнанно озираясь.
– Так нет его, они ж гуляют еще! На охоту с утра поехали с мужчинами, а что?
Я смотрела на мать, хрупкую и ранимую женщину. Я в отца пошла. Наверное, поэтому он меня так любил и баловал. Принцессу растил. Когда Тимур, мой старший брат, разбился в автомобильной аварии, папа еще пуще трястись надо мной начал. В последнее время в особенности. Он меня любил и очень ждал внуков. Говорил, что после этого и умирать можно со спокойной душой.