– Смотри на меня, – прорычал в ее раскрытый рот.
Но стоило ей подчиниться, меня сорвало.
Я уже не слышал, лишь смотрел, как наполняются влагой ее большие глаза и как капли скользят проторенной дорожкой по ее вискам, вздрагивая с каждым моим толчком. Но долго не смог. Потянул Ринку за волосы, вынуждая подставить мне шею, и впился в метку зубами до полного самозабвения…
Она не принимала меня. Ерзала, пытаясь соскочить с члена, но я лишь вяло пресекал ее попытки, вжимаясь в нее снова и снова.
– Ты меня раздавишь, – прошептала она.
– Жаль, у тебя нос не растет от вранья.
– Миш, отпусти! – проревела вдруг она. – Выпусти!
Я выпустил, удобно устраиваясь на спине, и закинул руки за голову:
– Что, трахаться тоже не хочешь?
Член все еще стоял колом, не давая ведьме шанса избежать его взглядом. Ринка, конечно, попыталась, но, быстро сдавшись, разразилась вдруг таким неумелым и трогательным матом, что я рассмеялся. А она неожиданно кинулась на меня с кулаками. Ну вот и как тут выдержать такой вожделенный напор? Ринка сама меня оседлала и принялась царапаться и кусать мне пальцы, когда я пытался изящно скрутить идиотку и не трахнуть ее снова.
– Тихо! – рявкнул, вынуждая ее остолбенеть, но опрометчиво оставив свободной ее правую руку.
И она сочно заехала мне по лицу.
Мы замерли, тяжело дыша друг другу в губы. Она – испуганно раскрыв глаза, я – наливаясь звериной злостью. Один вдох, один выдох… и я швырнул сучку под себя, игнорируя ее испуганный писк. Сил, как оказалось, у нее осталось прилично, а я тут ее жалею! Теперь не жалел – драл со всей страстью, аж мурашки шли по коже. Но Ринке будто это и было нужно. Видел – отдалась, забылась и перестала путаться в своем вранье. Уже не боялась смотреть. Пусть и из-под опущенных ресниц, но все равно сплеталась взглядом с моим, доверяла, следовала за мной…
Мы взмокли так, будто дождь пролился на нас из ниоткуда и оставил после себя невероятный запах, который хотелось пить – слизывать с кожи ведьмы, собирать, как росу, и бесконечно долго катать на языке…
Я даже не сразу понял, что меня отключило. Вскинувшись, разбудил и Ринку, лежавшую у меня в руках.
– Ты как слон в фарфоровой лавке, – сонно проурчала она.
– Медведь, – прохрипел я, настораживаясь.
Что-то было не так.
Я приподнялся на локте, прислушиваясь.